Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

-- Так мы же проверяли! -- чуть не в голос зачастили "плащи". -- Дверь оказалась закрыта, мы и стучали, и звонили, и все напрасно -- в доме никого нет.

-- Вы должны были тут же, немедленно доложить мне! -- прорычал Железякин. -- Или забыли инструкции?

-- Мы не хотели вас беспокоить, шеф, -- залопотал агент в шляпе. -- Раз вы сами его забрали...

-- Опять двадцать пять! -- гневно выкрикнул шеф. -- Ежели к примеру ты, кретин, наденешь на свою придурочную шею хоть сто клетчатых шарфов, то Железякиным от этого не станешь, а останешься идиотом, которому ни черта нельзя поручить! Все, не желаю вас больше видеть, вы у меня больше не служите!

Железякин поправил шарф и деловито глянул на часы. Агенты знали -- это означало, что буря эмоций прошла и возобновляется рутинная будничная работа.

-- Даю вам новое задание, -- как ни в чем не бывало заговорил Феликс Эдуардович, -- но учтите -- это ваш последний шанс реабилитироваться. Если и его завалите, то я вас отправлю в сортир дерьмо выгребать. Больше вы ни на что не способны. Сию же минуту ступайте и установите самую плотную слежку за Василием Дубовым. Все его действия, передвижения, контакты. Имена, явки, пароли. Если что, сообщайте мне лично. И никаких пивнушек. Вопросы есть?

-- Никак нет, шеф! -- бодро отрапортовали агенты и в мгновение ока исчезли из кабинета. Шеф горестно вздохнул, встал из-за стола и пошел подбирать с пола "мавзолейную" чернильницу. По счастью, на сей раз она упала удачно -- откидывающаяся верхняя часть с правительственной трибуной не раскрылась, и потому чернила совсем не пролились.

"x x x"

Государственный музей Кислоярской Республики мало изменился с тех пор, как перестал быть учреждением райцентровского масштаба и превратился в главный очаг культуры маленького, но независимого государства. Находясь в обшарпанном здании бывшей гимназии, он объединял в себе и историко-краеведческий музей, и картинную галерею, и дом знаний, и еще многое другое.

Войдя в пустынное фойе, Василий Николаевич застыл в нерешительности, но ему на помощь пришла старушка, мирно вязавшая чулок за окошечком полупустого гардероба:

-- Поторопитесь, молодой человек, через час мы закрываемся.

-- Да нет, -- смутился Дубов, -- я по другому вопросу. Мне нужно уточнить кое-что насчет... э-э-э, насчет археологических исследований.

-- А, ну так вам лучше всего поговорить с тетей! -- радостно воскликнула пожилая билетерша, дремавшая в дверях зала номер один -"Древнейшие поселения на территории Кислоярской Республики". И, спохватившись, она поправилась: -- То есть с нашей директрисой.

-- С Тамарой Михайловной, -- добавила гардеробщица. -- Я вас проведу. Маша, а ты пока присмотри за вешалками.

"Какой же древней старушкой должна быть эта самая Тамара Михайловна, если даже столь почтенные дамы зовут ее тетей?" -- размышлял Василий, следуя за гардеробщицей по длинной анфиладе не очень обширных залов, которые когда-то были классами гимназии, а двери из одного в другой проделали, очевидно, когда ее преобразовывали в музей.

-- Скажите, а что, Маша -- это племянница Тамары Михайловны? -- на всякий случай спросил детектив у своей провожатой. Та весело рассмеялась:

-- Да нет, просто мы ее тетей зовем. Уж не знаю, отчего так пошло -тетя и тетя... А она совсем еще и не старая.

"Тетя... Погодите, ведь на дискете тоже упоминалась какая-то тетя, -припомнил Василий. -- Неужели я на верном пути?.."

Тамара Михайловна, моложавая дама интеллигентной внешности, скучала за огромным столом, заваленном какими-то бумагами и альбомами, и явно была рада появлению незнакомого молодого человека.

-- Свешникова, -- поднявшись из-за стола, представилась директриса.

-- Дубов, -- галантно поклонился гость.

-- А, так вы, стало быть, тот самый художник-авангардист, который...

-- Нет-нет, я всего лишь частный сыщик.

Легкий испуг промелькнул в глазах Свешниковой:

-- Вот оно как! И чем обязана?

Василий решил брать быка за рога:

-- Видите ли, уважаемая Тамара Михайловна, после трагической смерти известного вам профессора Кунгурцева...

-- Он умер? -- воскликнула директриса. -- Какой ужас...

-- А разве вы не слышали? Убит в поезде, следовавшем из Кислоярска в Прилаптийск.

-- Бог мой, этого не может быть, -- прошептала Тамара Михайловна. -Кто мог такое сделать?..

-- Вот это нам и предстоит выяснить, -- ответил Дубов. -- Но убийцы Кунгурцева принялись за его кислоярское окружение. Минувшей ночью бесследно исчез профессор Петрищев, и не исключено, что теперь на очереди -- вы!

-- Да, все это очень странно, -- задумчиво промолвила Свешникова. -Простите, не знаю вашего имени-отчества...

-- Василий Николаевич.

-- Ну так вот, Василий Николаевич, нынче ночью ко мне домой неожиданно позвонил профессор Петрищев, но разговор прервался, едва начавшись. Я думала, что он перезвонит, потом сама пыталась к нему дозвониться, но безуспешно.

-- Возможно, за профессором пришли как раз в то время, когда он звонил к вам, -- кивнул Василий. -- А теперь я выскажусь более прямо. Говоря об окружении Кунгурцева, я имел в виду прежде всего тех, кто был в курсе его раскопок в некоей гробнице восемь лет назад.

-- А почему вы считаете, что я имею отношение к этим раскопкам? -осторожно переспросила Свешникова.

-- Потому что Кунгурцев перед смертью успел оставить записку, в которой предупреждает Петрищева об опасности и просит его связаться с вами, -терпеливо объяснил детектив.

-- Там так и написано? -- удивилась директриса.

Василий усиленно засоображал: "Если я скажу, что в записке значилось "сходи к тете", то госпожа Свешникова от нее открестится так же, как Петрищев от "анахорета и любителя костей". Врать Дубов не любил, поэтому ответил уклончиво:

-- Я не помню, как там было написано дословно, однако профессор Петрищев действительно пытался с вами связаться, а затем бесследно исчез. Не хочу вас пугать, уважаемая Тамара Михайловна, но у меня нет никакой уверенности, что и вы уже находитесь у кого-то "под прицелом". Так что установить истину -- в наших общих интересах.

-- Ну ладно, -- решилась Свешникова. -- Чем я могу вам помочь?

-- Расскажите, что вам известно.

-- Вообще-то ничего...

-- Но зачем-то звонил вам профессор Петрищев? Да еще посреди ночи.

-- Видите ли, Василий Николаич, у меня хранятся кое-какие материалы по экспедиции профессора Кунгурцева. Возможно, Степан Степаныч хотел, чтобы я их перепрятала понадежнее?

< Назад | Дальше >