Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

-- Теперь вы поняли концепцию? -- шепнул Святославский Чаликовой. Та кивнула.

И когда черед дошел до сцены с лисой Алисой, Надя уже ясно представляла, что ей делать. После того как Буратино (в миру -- частный сыщик Дубов) радостно уходил от Карабаса Барабаса (порноредактора Романова) с пятью золотыми, к нему пристали Алиса-Чаликова и Базилио -- репортер Ибикусов.

-- Умненький, благоразумненький Буратино, -- сладким голосом заговорила Алиса, -- ты хочешь, чтобы у тебя денег стало в пять... нет, в десять раз больше?

-- Ты хочешь купить сапоги и шубу своему папе Карло, новый экскаватор и дом с гильотиной в Париже? -- искушал кот Базилио.

-- Конечно, хочу! -- закричал Буратино, подпрыгивая на месте от возбуждения.

-- Тогда приобрети у нас пакет акций! -- Базилио вытащил из-под хвоста несколько бумажек.

-- И что с ними делать? -- горячо заинтересовался Буратино.

-- Зарой их в полночь... -- Тут раздался пронзительный визг. Базилио извлек из кармана мобильный телефон: -- Позвоните позже, я занят. А, это газета "Кислое поле"? Очень хорошо, я вам перезвоню позже... Да, на чем я остановился? Зарой их в полночь на диком Поле Чудес среди белых костей и стервятников, доклевывающих трупы, и произнеси волшебное слово "МММ".

Тут вдруг на сцене появился говорящий Сверчок -- бизнесмен Ерофеев:

-- Xалявщик ты, Буратино, оболтус! Забыл, чему тебя папа Карло учил?..

После бурной сцены между Дуремаром и черепахой Тортилой (г-н и г-жа Грымзины), где Тортила грозилась вместе с лягушками и пиявками организовать Партию зеленых и изгнать Дуремара с пруда, режиссер Святославский объявил:

-- Господа, уже почти поздно. Давайте на пару часиков удалимся в сон, а потом продолжимся.

-- Дом в вашем распоряжении, -- добавил банкир Грымзин. -Располагайтесь, кому где удобно, и чувствуйте себя, как в натуре.

"x x x"

Чаликова поднялась на второй этаж, где по полутемному коридору слонялся Буратино -- частный детектив Василий Николаевич Дубов. В конце коридора на сдвинутых стульях дремали псы-полицейские -- пятеро человек в одинаковых "собачьих" масках и костюмах. Подойдя вплотную к Василию, журналистка на миг приподняла лисью маску.

-- Надя?! -- воскликнул Дубов. Но Надя не дала ему продолжить изъявление чувств, заглушив возглас конспиративным поцелуем. Правда, при этом она едва не выколола себе глаз носом Буратино.

-- Тс-с, я здесь инкогнито. Давайте где-нибудь уединимся.

Чаликова и Дубов начали обходить комнаты, но там везде кто-то был. Потом спустились на первый этаж и принялись искать укромный уголок там. Открыв одну из дверей, они увидели обширное полутемное помещение.

-- Это же гостиная, -- шепнула Надя. -- Место не самое подходящее...

Буратино с Алисой продолжили поиски, и вскоре нашли очень уютную комнатку с необходимым минимум мебели, где и решили расположиться на отдых.

-- А вы не заметили, Надюша, одной странной вещи? -- сказал Дубов, снимая полосатый колпак и поправляя короткие бумажные штанишки, прежде чем усесться в кресло.

-- Какой вещи? -- переспросила Надя.

-- Понимаете, у меня создалось такое впечатление, будто из гостиной залы унесли электронные часы. Они должны были отражаться в стекле, которое покрывает картину с очагом, но ничего подобного я не заметил... Куда вы, Наденька?

-- Подождите меня, Вася, я вернусь через пять минут! -- с этими словами Надя выбежала из комнаты.

Вернулась она минут через двадцать.

-- Ах, извините, что заставила так долго ждать. Знаете, хотела найти туалет, а в незнакомом доме, да еще и в такой темноте... -- Однако, заметив, что Буратино уже спит в кресле, Надя нежно поправила на нем бумажную курточку, а сама прилегла на диванчик.

"x x x"

Сыщик Дубов проснулся от яркого света. В комнате стоял сам режиссер Cвятославский, но сияние исходило не от него, а от хрустальной люстры.

-- Все, перерыв скончался, -- объявил постановщик. -- Уже два часа, добро пожалуйте на репетицию.

Оглядевшись, Дубов понял, что Нади поблизости нет. Он вздохнул и оправил слегка помявшийся бумажный наряд Буратино.

Когда частный детектив вошел в гостиную, там уже полным ходом шла работа. Отыскав в зале Алису-Надю, Дубов незаметно двинулся в ее сторону, но та как будто избегала его. "Наверно, обиделась, что я заснул, не дождавшись ее", упрекнул себя сыщик.

-- Господа, следующая сцена у пруда, -- объявил Cвятославский. -Приготовиться Буратино и Тортиле.

Тут в дверях появился Дуремар -- хозяин дома банкир Грымзин. Вид у него был сильно удивленный.

-- Ничего не понимаю, -- сказал он. -- Куда-то пропала моя жена Лидия Владимировна. Я обошел весь дом, и нигде.

Буратино-Дубов и Пьеро-Столбовой насторожились.

-- Когда вы обнаружили пропажу? -- засучив длинные пьеровские рукава, спросил инспектор. -- Вернее, когда вы видели свою супругу в последний раз?

-- Сейчас соображу... Сразу после двенадцати, когда объявили перерыв, я отправился к себе в комнату и заснул. Но в двенадцать она была тут.

-- Конечно, ведь как раз в канун перерыва мы репетировали сцену между Тортилой и Дуремаром, -- вспомнил постановщик Cвятославский.

-- Значит, после двенадцати вы ее не видели? -- констатировал Буратино-Дубов. Дуремар-Грымзин кивнул. -- Может, кто-нибудь видел госпожу Грымзину?

Присутствующие молчали. Наконец, заговорила Мальвина -- поэтесса Софья Кассирова:

-- Я обычно помогала ей надевать костюм Тортилы -- ну там, панцирь, ремешочки, шнурочки, завязочки и все такое. Словом, снять или надеть такой наряд без посторонней помощи просто невозможно. Вот я подумала, что...

-- Очень дельное замечание, -- отметил Дубов. -- Спасибо вам, уважаемая Мальвина, за то, что подумали. Это значит, что далеко отсюда уйти она вряд ли могла. Опыт и интуиция говорят мне, что госпожа Грымзина очень скоро найдется.

-- К сожалению, мы не можем целиком положиться на вашу интуицию, коллега, -- возразил Столбовой. -- Мы стоим перед фактом, что среди нас нету нашей уважаемой Тортилы, то есть Лидии Владимировны.

-- Господа, я уверен, что моя жена раньше или позже найдется, -заговорил Грымзин. -- Однако я считаю, что спектакль, который мы так долго готовили, ни в коем случае не должен ставиться под угрозу. Мы должны продолжать репетицию во что бы ни стало.

-- Да! -- задумчиво промолвил Cвятославский. -- Великий Паганини играл на одной струне, и мы тоже будем играть, что бы ни встало. Объявляю перерыв на пять минут, чтобы обдуматься мозгами, кого я вставлю в Тортилу.

< Назад | Дальше >