Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

-- Ну, доктор, переводите, -- сказал Грымзин, -- ведь вы у нас главный полиглот.

-- Ах, вы мне льстите, -- ответил Серапионыч. -- Слухи о моем полиглотательстве сильно преувеличены. Например, я ума не приложу, на каком языке звучит эта фраза, хотя и что-то знакомое. Как там первое слово -"полкведим"? Это похоже на "полководец". A человек, произносящий этот пароль, по словам Серебрякова, далеко пойдет.

-- Петрович сказал, что его именем будут названы улицы и в Кислоярске, и даже в Москве, -- вспомнил Егор.

-- Значит, тот человек и есть главный закоперщик! -- догадался Гераклов. -- Вот бы поймать его.

-- A если "полкведим" означает не полководец, а командир полка, то есть полковник? -- продолжал рассуждения Серапионыч. -- Что за полковник? Полковник Николай II Романов, полковник Муамар Каддафи, полковник Виктор Алкснис... В общем, как поется в песенке, "Ах, какой был мужчина -настоящий полковник"!

-- Да нет, доктор, ну это же несерьезно, -- перебил банкир. -- Обычно разведчики используют пароль "Здесь продается славянский шкаф?" или "Почем венские стулья?". Так это же не значит, что шпион обязательно мастер по мебели.

-- Да, ваша правда, -- не стал спорить доктор. -- Пароль не несет смысловой нагрузки, он только для связи.

-- Стойте! -- вдруг крикнул Гераклов. Грымзин и Серапионыч недоуменно переглянулись. -- Мне пришла в голову одна мысль, как раз насчет связи. Сейчас постараюсь ее связно высказать. В общем, Oтрадин сообщил мне, что рацией, кроме Ибикусова, пользовался еще кто-то, и передача шла на специальном "чекистском" диапазоне. Да и Серебряков, кажется, признался в этом Отрадину. A когда по радио передавали обзор прессы, то привели заметку некоей Харламушкиной из "Красной панорамы", где довольно точно, хотя и не без вранья, было рассказано о ходе нашего путешествия. Это значит, что на приеме работает госпожа Харламушкина. Просто она не удержалась и кое-что передала в прессу.

-- Ну и что же? -- удивился Грымзин. -- Что это нам дает?

Слово попросил доктор:

-- Одна маленькая справочка. Я, конечно, не люблю передавать всякие сплетни, но ходят упорные разговоры, будто Инесса Харламушкина и Александр Петрович Разбойников... Ну, в общем, их связывают такие же чистые и светлые отношения, как Ильича и ту даму, чьим именем названа яхта, на коей мы с вами имеем честь плыть. Это я к тому, что где-то рядом наверняка крутится и господин Разбойников -- если и не здесь, то в Кислоярском подполье.

Гераклов в радостном возбуждении вскочил:

-- Так-так, теперь они у нас на крючке!

-- Пока что мы у них, -- остудил его пыл Грымзин.

-- Так вот, собственно, к чему я клонил, -- продолжал политик. -- Кок не назвал радисту имя связного, или главаря, или кто у них там есть ху, извините за выражение, но назвал пароль. И вот я предлагаю кому-нибудь из нас сходить к Отрадину, произнести эту фразу и дать для передачи то, что нам выгодно.

-- Идея неплохая, -- задумчиво отметил доктор, -- но ведь рано или поздно даст о себе знать и настоящий "полкведим".

-- Вот тогда они занервничают, засуетятся, наделают глупостей и выдадут себя, -- заявил Гераклов. -- Тут-то мы их в бараний рог и скрутим!

-- Господин банкир, -- обернулся Серапионыч к Грымзину, -- вы еще не вернули вторую карту обратно Веронике Николаевне?

-- Нет еще.

-- Прекрасно! Значит, ее надо ненавязчиво подсунуть господину Серебрякову.

-- Это я беру на себя, -- скромно ответил Грымзин.

"x x x"

Когда Егор поднялся на палубу, кок все еще "дышал свежим воздухом", вернее, вдыхал в себя "Герцеговину-Флор", задумчиво глядя на проплывающий мимо однообразный ландшафт. У него на плече сидел ворон Гриша.

-- Иван Петрович, господин Грымзин просит вас к зайти к нему, -нарушил Егор уединение кока.

-- A что ему нужно? -- повернулся к Егору Иван Петрович.

-- Что-то насчет завтрашнего обеда.

-- A, ну ясно. Егор, помоги мне подняться.

-- Вперрред! На барррикады! -- с энтузиазмом закаркал Гриша.

Когда Серебряков доплелся до каюты Грымзина, там, кроме владельца яхты, никого уже не было. Но на столе в открытом виде лежала карта -- та самая, которую Егор отвез генералу Курскому, Вероника похитила у генерала, а Грымзин -- у Вероники.

-- Слушаю, хозяин, -- учтиво поклонившись, произнес кок.

-- A, Иван Петрович! -- приветливо обернулся Грымзин. -- Я давно хотел вам сказать, что ваша стряпня мне очень нравится.

-- Рад служить! -- ответил Иван Петрович.

-- Ясно, что рады. Ведь я вам плачу жалованье, и немалое. В общем, я хотел бы вам дать некоторые заказы на завтрашний обед. На первое...

Тут в каюту заглянул Егор:

-- Евгений Максимыч, вас просит адмирал. Какое-то важное дело.

-- Подождите здесь, я сейчас буду, -- сказал Грымзин и вышел из каюты. Когда он минут через десять вернулся, кок все так же стоял, опираясь на костыль, но карты на столе уже не было.

-- Так что же на первое? -- спросил Серебряков.

-- A, ну приготовьте что-нибудь съедобное, я всецело полагаюсь на ваш вкус, -- рассеяно ответил банкир.

-- Слушаюсь! -- Настолько быстро, насколько позволял костыль, кок покинул каюту.

"x x x"

Вечером Гераклов вновь отправился в радиорубку.

-- Ну, что сегодня будем слушать -- "Икс-игрек-зет" или Госрадио? -спросил Oтрадин, собираясь включить приемник.

-- Не надо, -- остановил его Гераклов и на одном дыхании выпалил: -Полкведим невинс нерокста!

Радист вздрогнул и уставился на Гераклова.

-- Вы... вы?! -- наконец выговорил он.

< Назад | Дальше >