Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

-- Ах да, фрак, ну и все такое, -- пробормотал доктор, ловко переворачивая убитого на спину. -- Доиграетесь вы, батенька, однажды с вашими веселыми похоронами...

-- Это он! -- вскрикнула Надя. -- Свинтусов!

-- Какой свинтус? -- не расслышал Серапионыч. -- Свинтусы -- это по части Семена Борисыча.

-- Да нет, журналист Ник Свинтусов, -- пояснила Чаликова.

-- A-а. Ну что ж, мертвые журналисты -- это уже по моей части, -доктор перевернул труп на прежнее место. -- Думаю, переносить его в дом не стоит, пускай полежит до приезда милиции. Место тихое, уютное...

-- Вот с милицией возникла проблема, -- озабоченно произнес Белогорский. -- Супруга пыталась позвонить, да опять что-то со связью.

-- У нас телефон еще с совхозных времен остался, -- пояснил Покровский. -- Удивляюсь, как он при нашей разрухе иногда еще и работает. Ну что поделаешь, утром позвоним из Заболотья. Был бы мобильный...

-- А ведь мобильный телефон был у него, -- осенило Надю. -- Ну, у Ника Свинтусова. -- И с этими словами она безошибочно извлекла у покойника из кармана мобильник. -- Посветите, пожалуйста.

В неверном свете фонарика Надя набрала "ноль-два":

-- Милиция? Тут вас беспокоят из Покровских Ворот... Они спрашивают, где это, -- обернулась Чаликова к Ивану Покровскому.

-- Вблизи Заболотья, десять верст по Северному тракту, -- поспешно пояснил тот.

-- Десятый километр Прилаптийского шоссе, около Заболотья, -- сказала Надежда в трубку. -- У нас тут убийство. Погибший -- журналист Ник Свинтусов... Да-да, из огнестрельного оружия... Преступник скрылся. Хорошо, будем ждать... -- Надя выключила телефон и положила его на ближайшее надгробие. -- Обещали быть с утра и просили ничего не трогать.

-- Ну вот и прекрасно, -- подытожил Иван Покровский. -- То есть, конечно, ничего прекрасного, но, как бы там ни было, давайте, пройдем в дом.

-- A как же покойник? -- спросила баронесса. -- Может быть, я его покараулю?

-- A я вам составлю компанию, -- предложила Чаликова.

-- Это было бы очень любезно с вашей стороны, -- кивнул владелец Покровских Ворот. -- Я вам принесу горячего чаю и что-нибудь покушать. Идемте, доктор, вам тоже надо согреться.

Оставшись втроем с баронессой и Свинтусовым (если не считать Мешковского и прочих гостей, по-прежнему валявшихся среди могил), Надя поудобнее устроилась на полуразвалившейся каменной скамеечке и спросила:

-- Уважаемая госпожа фон Aчкасофф, вы, кажется, самый благоразумный человек из всех, кого я встретила в Покровских Воротах. Скажите мне ради всего святого, что все это значит?!

Баронесса, сидевшая прямо на траве, прислонившись спиной к памятнику, начала повествование:

-- Видите ли, Надежда, чтобы понять, что здесь происходит, нужно углубиться в историю на двести лет назад и проследить истоки и генеалогию баронов Покровских. -- Похоже, кандидат исторических наук всерьез оседлала своего Буцефала, и в ее речи зажглась неподдельная искра. -- Первый барон Покровский, Савва Лукич, появился в здешних краях в самом конце восемнадцатого века, в царствование императора Павла Петровича. Кстати, вон там его склеп, -- указала баронесса на приземистое мрачное сооружение неподалеку.

-- Довольно странное сочетание, -- заметила Чаликова, -- Покровский, да еще Савва Лукич -- и вдруг барон.

-- Да-да, -- кивнула госпожа историк. -- Барон Дельвиг, барон Корф, барон Врангель, баронесса фон Ачкасофф... Но я докопалась и до этого. Поручик Савва Покровский служил в Гатчинском Его Величества полку, и однажды Павел, увидев его, сказал: "Чего ты на меня уставился, как барон на новые ворота?". "Вероятно, Ваше Величество желали сказать "баран"?" -- учтиво переспросил поручик. "Царское слово свято, -- заявил император, -- отныне будешь бароном". C этими словами Государь пожаловал поручику надел земли в Кислоярском уезде, куда Савва Лукич и отбыл, уйдя в отставку вскоре после кончины Павла Петровича. Здесь он построил эту усадьбу, которую так и назвал -- Покровские Ворота. Баран стал символом рода и элементом фамильной геральдики, а выражение "Чего глядишь, как баран на новые ворота?" -девизом баронов Покровских.

-- Ну и ну! -- удивленно выдохнула Надя. -- A что же было дальше?

-- Дальше было все как полагается -- Савва Лукич женился, вел в Покровских Воротах хозяйство, растил детей, иногда выезжал в Москву и Петербург и скончался в 1865 году, почти девяноста лет от роду. Вот еще любопытный штришок -- в архивах сохранились сведения о том, что он был не чужд высоких искусств и даже покровительствовал талантливым поэтам.

-- Ну а что же другие представители рода Покровских? -поинтересовалась журналистка. Баронесса вздохнула:

-- A вот тут начинаются жуткие вещи. Кажется, Савва Лукич был единственным из баронов Покровских, кто умер своей смертью. Как будто какой-то жестокий рок преследовал эту семью, и первой жертвой стала супруга Саввы Лукича -- Наталья Кирилловна, совсем еще молодая женщина и, судя по сохранившемуся портрету, редкая красавица. И вот однажды она исчезла -совершенно бесследно, и никто ее больше никогда не видел. Это случилось, дай бог памяти, в конце двадцатых годов, а в пятидесятые ее призрак появлялся в усадьбе.

-- Призрак?! -- чуть не подпрыгнула на скамейке Чаликова.

-- Ну да, самый обыкновенный призрак, каковые водятся в старых замках и усадьбах, -- подтвердила баронесса. -- Да вы не волнуйтесь так, Наталья Кирилловна являлась недолго. Один чернокнижник посоветовал Савве Лукичу устроить символические похороны супруги, и это подействовало -- призрак больше не являлся. Но с тех пор подобные псевдопохороны стали в Покровских Воротах традицией -- то, что вы видели сегодня, как раз является возрожденным обычаем Покровских. Ну а о том, что произошло с дочкой и сыном Саввы Лукича и Натальи Кирилловны, я не хочу и рассказывать. Во всяком случае, не сейчас и не здесь, ночью, среди могил и в обществе мертвеца.

-- Ну пожалуйста, дорогая баронесса, расскажите хоть что-нибудь, пускай не самое страшное, -- стала упрашивать Чаликова. Чисто журналистская любознательность не оставляла ее и в самых экстремальных условиях.

-- Ну ладно, -- согласилась госпожа историк. -- Вот, например, сейчас мы с вами сидим на могиле барона Николая Дмитриевича Покровского, внука Саввы Лукича. Между нами говоря, далеко не лучший представитель славного рода, и за все свои нехорошие дела он заслужил прозвище Свинтус. Еще известно, что он был большой охотник до деревенских девок и назначал им свидания ночью на болотах. И вот однажды ночью...

Баронесса прервала рассказ, так как к ним по кладбищу, осторожно переступая через участников похорон Кассировой, включая саму Софью, шел Иван Покровский. Он держал чайник, маленькую бутылочку коньяка и полиэтиленовый мешок с закуской.

-- Вот, принес вам для сугрева, -- сказал Покровский, выставив все эти скромные яства на могильную плиту. -- Может быть, я вас подменю пока?

-- Нет-нет, -- решительно завозражали дамы, а баронесса добавила:

-- Ваше Сиятельство, если покушались действительно на вас, то вам здесь находиться опасно.

-- Ну, как знаете, -- и Покровский отправился назад в усадьбу.

-- Так что же однажды ночью? -- нетерпеливо напомнила Надя, разливая коньяк по пластмассовым стаканчикам.

-- Да, так вот однажды ночью. -- Баронесса неспешно выпила, закусила бутербродом с сыром. -- Однажды ночью Николай Дмитрич явился на свидание, это было на краю болота, вблизи кладбища, и когда уста возлюбленных соединились в жарком лобзании, с болота выбежал огромный кабан и растерзал барона, но, что самое удивительное, девушку даже не тронул.

-- И когда это случилось? -- поинтересовалась Надя, разливая чай по тем же стаканчикам.

-- Сейчас вспомню. Ну да, в 1899 году, в ночь с 12 на 13 октября.

-- Очень интересно, -- пробормотала Чаликова. -- A сейчас у нас 1999 год, октябрь... и тоже ночь с двенадцатого на тринадцатое! Это что, просто совпадение?

-- Я не верю в совпадения! -- побледнев, ответила баронесса. -- Это судьба! Год, месяц, число, барон Свинтус и Ник Свинтусов, и почти в том же самом месте...

-- И как вы это объясняете?

-- Здесь может быть только одно объяснение. Наверняка у Свинтуса были внебрачные дети, может быть, даже от той самой девицы. И вполне возможно, что они могли носить фамилию Свинтусовых. Значит, можно с немалой долей вероятности предполагать, что наш Ник Свинтусов -- потомок Николая Покровского, и что он стал жертвой родового проклятия!

-- Ну, это уж вы, наверное, преувеличиваете, -- осторожно возразила Надя.

-- Ничуть нет! -- воскликнула Хелен фон Ачкасофф. -- Все сходится.

< Назад | Дальше >