Виктория Платова "Купель дьявола"

"Школа телохранителей" - это именно то, что мне нужно. Скорее всего Владимир Михайлович кует кадры для своего предприятия именно здесь.

Я вошла в здание и тотчас же наткнулась на внушительных размеров охранника, скучавшего перед маленьким телевизором. Охранник пожирал бутерброд с сыром и, казалось, не обращал на меня никакого внимания. Но когда я попыталась прорваться вовнутрь, сразу же осадил меня.

- Вы куда? - строгим голосом спросил он.

- Здесь находится "Школа телохранителей"? - спросила я.

- А вам зачем?

- Записаться хочу.

Он с сомнением осмотрел мою фигуру, мои узкие плечи и совсем не выдающуюся грудь.

- Прием окончен. В январе приходите.

- Я бы хотела поговорить с кем-нибудь из начальства, - нацепив на лицо самую соблазнительную из своих улыбок и очень эротично тряхнув волосами, я просительно посмотрела на охранника.

Должно быть, он не испытывал особой идиосинкразии к рыжим и потому смилостивился.

- Второй этаж. Комната двадцать четыре.

- Спасибо!

Обогнув пост _ 1, я углубилась в чрево спортивной школы олимпийского резерва. С правой стороны находился вход в спортзал, далее следовало несколько дверей с табличками "Раздевалки", и венчали всю эту анфиладу душевые и туалеты, находящиеся в самом конце коридора.

Я поднялась на второй этаж и почти сразу же нашла комнату двадцать четыре. Ошибиться было невозможно: на двери болталась вывеска "Школа телохранителей". Пятьдесят на пятьдесят, что в этой школе кто-то знает Жаика, а навести справки о нем куда удобнее здесь, нежели в частном охранном предприятии "Орел". И потом, загадочный Самуил Аронович, - человек с таким именем-отчеством просто обязан быть замшелым интеллектуалом, специалистом по промышленному шпионажу и кражам интеллектуальной собственности. Самуил Аронович расколет такую набитую дуру, как я, за один прием.

Я аккуратно постучала в дверь и нажала ручку.

В аскетичной комнате, главным украшением которой было несколько спортивных кубков и - почему-то - большой плакат с репродукцией картины Клода Моне "Руанский собор", не оказалось никого. Я прикрыла дверь и в ожидании обитателей комнаты принялась рассматривать расписание занятий, висевшее тут же.

Вторым именем, которое я выудила из списка преподавателей, было Назыркулов Ж. Б.

Назыркулов Ж.Б. преподавал восточные единоборства (я даже запуталась во всех суффиксах " - до", которые характеризовали единоборства с самой лучшей стороны. Кроме айкидо, дзюдо и таэквон-до я не знала больше ничего). Два раза в неделю: суббота с 21-30 до 24 часов вечера. И воскресенье: с 7-30 до 10 часов утра. Не слишком удобный график для подопечных, но, должно быть, у Ж.Б. есть дела и поважнее, чем школа телохранителей.

Назыркулов Ж.Б. мог вполне оказаться Жаиком, слишком уж штучно, слишком экзотично выглядело сочетание инициалов и фамилии - явно казахской.

Ну что ж, отлично. Суббота - с 21-30 до 24.

Без пяти двенадцать я буду караулить казаха возле входа. Воскресенье, конечно, выглядело предпочтительнее - все-таки утро. Но терять один день я просто не могла.

Пока я размышляла возле расписания, в конце коридора появился молодой человек, на ходу подтягивающий штаны: скорее всего именно он сидел в комнате и отвечал за пожаробезопасность помещения.

- Вы ко мне? - на ходу бросил он.

- Хочу записаться, - заявила я. Теперь, когда расписание было изучено мной полностью, я могла позволить себе любой полет фантазии. - Это ведь школа телохранителей?

- Да. Но, к сожалению, прием окончен. Следующий набор только в январе. И потом, женщин мы не принимаем.

- Почему же такая дискриминация? - я позволила себе обидеться.

- Принципиальная установка руководителей. И потом, у нас очень сложная система отбора. И очень большие нагрузки. Вряд ли женщина сможет их выдержать.

Если бы ты знал, мальчик, что мне пришлось выдержать за последние несколько месяцев, ты бы так не говорил.

- Я буду жаловаться, - сказала я. - Подвергну вашу школу обструкции в печати.

- Напрасный труд. В городе существует масса подобных школ, где принимают в том числе и женщин. Я могу дать вам адреса.

- Уж будьте так любезны.

- Подождите.

Паренек оказался обладателем удивительно каллиграфического почерка. Через несколько минут я уже держала в руках листок бумаги с аккуратно выписанными адресами.

- Вы когда-нибудь занимались спортом? - спросил он и осмотрел мою вяловатую и совсем не накачанную фигуру.

- Греблей, - ляпнула я. - Байдарка-одиночка.

- Что-то не похоже, - он с сомнением покачал головой. - Если у вас нет первоначальных навыков, вам будет трудно в любой школе.

- Ничего, не боги горшки обжигают. Меня, вообще, привлекают восточные единоборства. У вас как с единоборствами?

- Лучшие преподаватели в городе, - молодой человек раздул щеки. - Фамилия Назыркулов вам знакома?

- Жаик Назыркулов? - я даже подалась вперед.

- Ну да. Чемпион и призер. Первенство мира пять лет назад. О Европе я уже не говорю.

Все. Можно уходить. Назыркулов Ж.Б. действительно оказался Жаиком, я получила даже больше, чем хотела. ***

Вечером в субботу детям были даны строгие инструкции не таскать спички и не включать видео. Легко отделавшись "Мойдодыром" и - по возможности усыпив их, я начала готовиться к встрече с Жаиком. До конца занятий в школе телохранителей оставалось еще два часа, чтобы добраться туда, мне вполне хватит получаса хорошей езды. Следовательно, остается еще полтора часа, чтобы все продумать. И подстраховаться на тот случай, если Жаик каким-то образом причастен к смерти Жеки. Я отчаянно трусила, я не знала, чем закончится наш разговор, но отступать было нельзя.

В соседней комнате спали Жекины дети.

Я сняла трубку и набрала домашний телефон Марича. Будем надеяться, что субботний вечер он проводит в кругу престарелой мамы, престарелой собаки и престарелого телевизора "Радуга". По которому идет такой же престарелый фильм "Призрак замка Моррисвиль". Мне почему-то казалось, что Марич должен любить черно-белые старые комедии, иначе к чему так тщательно скрываемая строгая морщинка между бровей.

- Кирилл Алексеевич? - спросила я, когда Марич снял трубку.

- Да. Слушаю.

- Кирилл Алексеевич, это Катерина Мстиславовна.

- Здравствуйте, Катя. Я узнал вас. Что-нибудь случилось?

- Пока нет, - честно призналась я. - А у вас какие новости?

- К сожалению. Не могу сказать ничего утешительного.

Не так уж хорошо вы работаете, если я одна, за какую-то неделю сумела нарыть гораздо больше сведений, чем ваша сплоченная следственная бригада.

- Понятно. Вот что, Кирилл Алексеевич. Я сейчас уеду на одну очень важную встречу. И если... Если я не позвоню вам завтра с утра...

Обычно деликатный Марич засопел в трубку. Это сопение, должно быть, выражало крайнюю степень волнения.

- Что значит - "если вы не позвоните мне завтра с утра"? Что вы задумали, Катя?

- Ничего криминального. Просто есть некоторые обстоятельства, которые я хочу проверить.

< Назад | Дальше >