Константин Ситников "Осенние жилища леших (Рассказы)"

- Он умер? - осторожно спросил Руслан, все еще надеясь, что это окажется неправдой, что его дядя одним своим словом отменит несправедливый приговор.

- Нет, нет, мой мальчик, - ласково возразил Володимир Ольгович, - он же бог, а боги бессмертны. Семаргл просто ушел в другой мир, как уже давно собирался сделать...

- И мы больше никогда не увидим его?

- Боюсь, что это так. Он был хорошим волком... и хорошим товарищем... Мы должны перенести его в другое место... Нужно соорудить носилки... - Он принялся оглядываться в поисках подходящего материала, но вокруг была только спрессованная тысячами ног земля танцевальной площадки.

- Брат, если ты позволишь... - голос раздался неожиданно.

Отец Руслана, стоявший все это время поодаль, постелил на влажную землю свою медвежью шкуру.

Вдвоем братья взялись за окоченевшие конечности волка и осторожно положили его на носилки. Дядя бережно расправил смявшиеся стрекозиные крылья Семаргла, по которым ласково стучал теплый летний дождь.

Отец Руслана снял остроконечную медвежью шапку.

- Отец, - позвал его Руслан.

Но тот лишь приложил палец к губам, взглядом указывая на волка, застывшего в торжественном безмолвии, и Руслан внутренне согласился, что лучше поговорить обо всем потом. Дома.

Взявшись за концы медвежьей шкуры, они тяжело оторвали ее от земли и медленно понесли к выходу. Далеко на западе глухо ворочался затихающий гром. Из-под земли не доносилось ни звука. Во всем мире еще никто, кроме троих смертных, не знал о гибели одного из древнейших богов вселенной боговолка Семаргла.

Струи дождя стекали по щекам Руслана, и только теперь он с удивлением обнаружил, что на вкус они - соленые.

ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ БЫЛО СОВЕРШЕНО.

Константин СИТНИКОВ

ТРОСТЬ

"Dirteen! Dirteen!! - Mein Gott,

it is Dirteen o'clock!!"

Edgar Allan Poe,

The Devil in the Belfry

3 октября 1849 года дверь таверны "Кут энд Сарджент", что на Ломбард-стрит, в Балтиморе, распахнулась, и на пороге появился невысокий, худощавый мужчина лет сорока в черном свободном пальто, под которым виднелась помятая жилетка и не первой свежести сорочка; мешковатые, заношенные панталоны приходились ему явно не в пору, а шелковый платок на шее был повязан весьма дурно и неряшливо. Длинные вьющиеся волосы, спутанные и давно немытые, ниспадали по сторонам, открывая широкий, иссеченный морщинами лоб; усы под узким, хрящеватым носом еще хранили на себе следы черной краски; тонкие бледные губы были расслаблены и слегка подрагивали. Мужчина не был пьян; даже если он и выпил в тот день, то не больше одного стакана легкого вина; и все же его изможденное, помятое лицо несло на себе явственные отпечатки недавнего запоя и мучительного похмелья; распахнув дверь, он приподнял голову и, слегка прищурившись, обвел взглядом небольшой зал с низким закопченным потолком.

< Назад | Дальше >