Орсон Скотт Кард "Сказание о Мастере Элвине"

"Что бы его не защищало, мистер Миллер, мальчик еще сильнее. Тут есть над чем задуматься. Защитник расколол для него камень, но Алвин-младший соединил его снова и защитник оказался бессилен что-либо изменить." "Думаю, он должен понимать, что делает?"

"У него должно быть какое-то представление о своих силах. Он знал, что может сделать с камнем."

"Честно говоря, я никогда не слышал, чтобы у кого-нибудь был такой дар. Я рассказал Фэйт о том, как он заточил заднюю часть камня даже не коснувшись его инструментом. А она стала читать мне из Книги Даниила и кричать об исполнении пророчеств. Хотела прибежать сюда и предупредить мальчика о глиняных ногах. Одуреть можно! Религия сводит их с ума. Я еще не встречал ни одной женщины, которая не рехнулась бы на религии." Дверь приоткрылась.

"Убирайся отсюда! Ты что, полный идиот, что я должен повторять тебе двадцать раз, Калли? Где его мать, разве это так трудно держать одного семилетнего мальчишку подальше от..."

"Полегче с парнем, Миллер. В любом случае, он уже ушел." "Я не могу понять, что с ним происходит. С тех пор, как Ал-младший слег, я вижу лицо Калли везде, куда бы не взглянул. Как будто он гробовщик, который ищет работенку."

"Может, ему это очень странно. Что Алвин ранен."

"Сколько раз Алвин был на волосок от смерти..."

"Но ни разу не пострадал."

Долгая тишина.

"Сказитель."

"Да, мистер Миллер?"

"Ты был хорошим другом для нас здесь, хотя иногда мы сами мешали этому.

Но я думаю, ты по-прежнему путешественник?"

"Я им и остаюсь, мистер Миллер."

"То что я хочу сказать, не означает, что я тебя прогоняю, но если вдруг ты когда-нибудь куда-нибудь вскорости отправишься, и если ты решишь двинуться в восточном направлении, то как ты думаешь, не смог бы ты передать письмо от меня?"

"Я буду рад. И совершенно бесплатно, для тебя и для твоего адресата". "Это похоже на тебя. Я вот думал о том, что ты сказал. О мальчике, которого нужно отослать от некоторых опасностей. И я стал воспоминать, где на земле есть такие люди, которым я мог бы доверить присмотреть за мальчиком. Там, в Новой Англии, у нас не осталось родни, о которой стоило бы говорить - и я не хотел бы, чтобы мальчика воспитали как пуританина". "Я рад слышать это, мистер Миллер, потому что у меня самого нет особой охоты снова увидеть Новую Англию".

"Если ты отправишься по дороге, проложенной нами когда мы шли на запад, то рано или поздно придешь в одно место на Хатрак-ривер, которое находится примерно в тридцати милях к северу от Хио и неподалеку от форта Дикэйн. Там будет, или, по крайней мере, был постоялый двор с кладбищем на задворках. На этом кладбище есть надгробный камень с надписью: "Вигор. Он умер, чтобы спасти родных".

"Ты хочешь, чтобы я взял мальчика с собой?"

"Нет, конечно нет, не сейчас, когда выпал снег. Вода..."

"Я понимаю".

"Там есть кузнец и, думаю, ему может понадобиться подмастерье. Алвин еще мал, но для своего возраста он крупный, и мне кажется, что кузнец не прогадает, взяв его".

"Подмастерьем?"

"Ну, а что ж мне, в рабство его продать, что ли? На то, чтобы послать его в школу, у меня нет денег".

"Я отнесу письмо. Но я хотел бы остаться до тех пор, пока мальчик не проснется, чтобы я мог попрощаться с ним".

"А разве я собираюсь посылать тебя в путь на ночь глядя? Или даже завтра, когда снега навалит уже столько, что в нем запросто может утонуть зверь размером с кролика?"

"Оказывается, ты еще способен замечать, какая снаружи погода". "Погоду, при которой под ногами вода, я замечаю всегда", он криво усмехнулся и они вышли из комнаты.

Алвин-младший лежал и пытался понять, почему Папа отсылает его. Разве всю свою жизнь не старался он поступать правильно? Разве не старался помочь всегда, когда знал, как это сделать? Разве не ходил в школу Преподобного Троуэра, хотя тот делал все, чтобы разозлить Алвина и заставить его выглядеть глупым? И, в конце концов, разве не он добыл с горы отличный камень, всю дорогу следя за тем, чтобы тот не раскололся и был быстрее довезен до дома. И разве не он рисковал собственной ногой ради того, чтобы камень остался целым? А теперь они собираются отослать его отсюда. Подмастерье! У кузнеца. За всю свою жизнь он не видел еще ни одного кузнеца. До ближайшей кузницы было три дня езды и Папа никогда не брал его с собой. Никогда в жизни он еще не был дальше десяти миль от родного дома. В общем, чем больше он думал обо всем этом, тем сильнее злился. Ведь он все время упрашивал Маму с Папой разрешить ему гулять одному по лесу, и они всегда отказывали ему. Всегда кто-нибудь присматривал за ним, как будто он пленник или раб и нужно следить за тем, чтобы он не убежал. И если он опаздывал куда-нибудь хоть на пять минут, они отправлялись искать его. Он никогда не отправлялся в дальний путь - самой дальней целью его поездок была каменоломня. И теперь, после того, как он всю свою жизнь провел взаперти, будто рождественская индейка, они собрались отослать его куда-то на край света.

Это было так ужасно несправедливо, что слезы подступили к его глазам, скопились в уголках глаз, и скатились по щекам прямо в уши, а это было так глупо, что он рассмеялся.

"Над чем это ты смеешься?" спросил Калли.

Алвин не слышал, как он зашел.

"Тебе уже лучше? Крови больше нигде нет, Ал?"

Калли прикоснулся к его щеке.

"Ты плачешь, потому что тебе больно?"

< Назад | Дальше >