Орсон Скотт Кард "Сказание о Мастере Элвине"

- Вижу, ты боишься, - заметил Такумсе.

- Конечно, боюсь, - ответил Мера. - Я был бы дураком, если б не боялся, тем более что твои парни уже считают меня трусом.

- Я пройду гатлоп перед тобой, - сказал Такумсе. - И прикажу им бить меня с такой же силой, с которой будут бить тебя.

- Они не послушаются, - возразил Мера.

- Послушаются, если я попрошу, - решительно сказал Такумсе. Он, должно быть, заметил написанное на лице Меры неверие, поэтому добавил: - А если не послушаются, я пройду гатлоп еще раз.

- А если меня убьют, ты тоже умрешь?

Такумсе внимательно осмотрел Меру с головы до ног. Мера знал, что его тело было стройным и сильным, привыкшим рубить лес и дрова, таскать ведра с водой, перекидывать солому и ворочать мешки с зерном в мельнице. Но он не был _закаленным_. Как он ни прикрывался одеялом, его кожа местами обгорела, пока он ходил голышом под палящими лучами солнца. Он был сильным, но мягким - вот к какому выводу пришел Такумсе, изучив тело Меры.

- Удар, который убьет тебя, - сказал Такумсе, - оставит на мне небольшой синяк.

- Значит, ты признаешь, что испытание нечестно?

- Честь - это когда двое мужчин претерпевают одинаковую боль. Мужество - это когда двое мужчин претерпевают одну и ту же боль. Ты не ищешь честности, ты жаждешь легкости. Ты боишься. Ты трус. Я знал, что ты не согласишься.

- Я согласен, - заявил Мера.

- А ты! - выкрикнул Такумсе, тыча пальцем в Элвина. - Ты ничего не будешь трогать, ничего не будешь исцелять и не будешь смягчать боль!

Эл не сказал ни слова, лишь молча посмотрел в глаза Такумсе. Мера узнал этот взгляд. Элвин обычно так смотрел, когда собирался поступить по-своему.

- Эл, - окликнул Мера, - пообещай мне не вмешиваться.

Эл поджал губы и ничего не ответил.

- Пообещай мне не вмешиваться, Элвин-младший, иначе я не пойду домой.

Элвин пообещал. Такумсе кивнул и двинулся прочь, говоря что-то на шони краснокожим. Мера почувствовал, как внутри проснулся жгучий страх.

- Почему ты боишься, бледнолицый? - спросил его Пророк.

- Потому что я не дурак, - объяснил Мера. - Только дурак не боится гатлопа.

Пророк рассмеялся и ушел.

Элвин снова сел на песок и принялся что-то чертить или рисовать пальцем.

- Не злись на меня, Элвин, ладно? Вообще-то, это не ты на меня должен злиться, а я - на тебя. Ты этим краснокожим ничем не обязан, зато многим обязан маме и папе. Я не могу тебя заставить, но, знаешь, мне стыдно, что ты стоишь на их стороне, а не на стороне своих родных и близких.

Эл поднял голову, и в уголках его глаз блеснули слезы.

- А может, я стою именно на стороне своих родных, ты об этом подумал?

- Честно говоря, ты весьма забавно заботишься о нас. Папа и мама давным-давно сходят с ума от беспокойства.

- А ты больше ни о ком не можешь думать, кроме как о своей семье? Ты подумал, что Пророк, может быть, намеревается спасти жизни тысяч краснокожих и бледнолицых?

- Вот здесь наши взгляды расходятся, - опустил голову Мера. - Я считаю, что ничего важнее семьи не существует.

Элвин все еще водил пальцем по песку, когда Мера повернулся и зашагал прочь. Мере даже не пришло в голову посмотреть, что Элвин там писал. Он видел, но не _смотрел_, не читал. Но теперь надпись сама всплыла у него в голове. "_Беги немедленно_", - писал Эл. Он обращался к нему? Почему он не сказал этого вслух? Чушь какая-то. Наверное, послание предназначалось не ему. Кроме того, Мера и не собирался бежать, иначе Такумсе и остальные краснокожие лишь уверятся в том, что он трус. А даже если он и попробует сбежать? В здешних лесах краснокожие поймают его через считанные минуты, и ему все равно придется пройти через гатлоп, только будет еще хуже.

Воины выстроились на песке в две шеренги. Они держали в руках толстые ветви, срезанные с деревьев. Мера видел, как какой-то старик снял с шеи Такумсе бусы, затем принял у него набедренную повязку. Такумсе повернулся к Мере и широко улыбнулся:

- Когда на бледнолицем нет одежды, он гол. Краснокожий, стоящий на собственной земле, никогда не останется голым. Ветер - моя одежда, огонь солнца, пыль земли, влага дождя. Вот что я ношу на своем теле. Я - голос и лик земли!

- Заканчивай побыстрее, - буркнул Мера.

- Один мой знакомый сказал бы, что в душе такого человека, как ты, нет места поэзии, - ответил Такумсе.

- А я знаю множество людей, которые сказали бы, что такой человек, как ты, вообще души не имеет.

< Назад | Дальше >