Орсон Скотт Кард "Сказание о Мастере Элвине"

- На, выпей. Ты заслужил первый глоток из первого ведра, что было набрано в этом колодце.

Элвин знал, что, согласно обычаю, первый глоток делает владелец. Но она предлагала, а его горло настолько пересохло, что, заплати вы ему по пять долларов за унцию слюны, он бы и на десятку не наплевал. Поэтому он поднес ведерко к губам и жадно принялся пить, не замечая льющейся за ворот рубахи воды.

- Могу поспорить, что голоден ты не меньше, - заметила Герти.

- Скорее устал, - пожал плечами Элвин.

- Ну так иди в дом, поспи.

Он знал, что ему очень нужно выспаться, но видел, что Рассоздатель не отступил, а поэтому, по правде говоря, боялся засыпать.

- Спасибо большое, мэм, но мне нужно отлучиться на пару минут.

- Ну, давай, давай, - сказала она и направилась к дому.

Утренний ветер, вцепившись в промокшую рубаху, обдал тело морозцем.

Может, нападение Рассоздателя было всего лишь сном? Нет, Элвин так не считал. Он не спал, и все происходило на самом деле; не приди Герти Смит и не плесни ведро в колодце, он был бы рассоздан. Разрушитель больше не прятался. Он не скрывался в тенях, не маячил за спиной. Куда бы Элвин ни посмотрел, он везде видел переливающуюся в сером утреннем свете плоть Рассоздателя.

По какой-то неведомой причине именно это утро Рассоздатель выбрал для решающей схватки. Только Элвин не знал, как нужно сражаться. Если такой прекрасный колодец не смог остановить врага, чем же ему воспрепятствовать?

Рассоздатель - это вам не городской парень, с которым можно побороться.

Рассоздателя за ворот не ухватишь.

Одно несомненно. Больше никогда в жизни Элвин не ляжет спать, пока каким-нибудь образом не положит Рассоздателя на лопатки.

"Я должен быть твоим властелином, - обратился Элвин к пустоте. - Так скажи, как мне тебя разрушить, если ты сам есть Рассоздание? Кто научит меня, как победить в этой битве, если ты можешь напасть на сонного, а я понятия не имею, как за тебя уцепиться?"

Проговаривая про себя эти слова, Элвин брел к опушке леса. Рассоздатель осторожно отступал, стараясь не приближаться. Но, даже не оглядываясь по сторонам, Эл знал, что враг замыкает свой круг, наступая сразу отовсюду.

"Вот он, нетронутый лес, где я должен чувствовать себя как дома, но зеленая песня навсегда замолкла, заклятый враг обступил меня, а я ведь и план сражения не продумал".

Зато Рассоздатель все продумал. Он не тратил времени на всякие раздумья "что делать". В этом Элвин быстро убедился.

Потому что прохладный, ветерок летнего утра внезапно сменился морозцем, и - Элвин мог поклясться чем угодно - с неба повалили снежные хлопья.

Повалили прямо на зеленую листву деревьев, прямо на высокую густую траву.

Снегопад усиливался, и на землю падали не мокрые тяжелые снежинки из теплого снега, а крошечные ледяные кристаллы, навеянные свирепой зимней вьюгой. Элвин вздрогнул.

- Нет, это невозможно, - сказал он.

Но сейчас глаза его были открыты. Это был не полудремотный сон. Снег шел настоящий, его покрывало было настолько плотным, что ветви по-летнему зеленых деревьев не выдерживали и ломались, листья срывало и с ледяным звоном разбивающихся сосулек бросало на землю. Элвин сам вскоре замерзнет до смерти, если каким-то образом не выберется из объятий зимы.

Он направился обратно, туда, откуда пришел, но снег валил так густо, что Элвин ничего перед собой не видел и, поскольку Рассоздатель умертвил зеленую песнь живого леса, дорогу найти не мог. Вскоре он уже не шел, а бежал. Только бежал он не как учил его Такумсе, а как глупый бизон-бледнолицый, так же шумно и слепо, и вскоре, как это неминуемо случилось бы с каждым белым человеком, Элвин поскользнулся на покрытом льдом булыжнике и лицом вниз полетел в сугроб.

Снег забился в рот, нос, в уши, проник меж пальцев, прямо как грязь прошлой ночью, как Рассоздатель во сне, и Элвин закашлялся, принялся отплевываться и закричал:

- Я знаю, это все неправда!

Его крик поглотила стена снега.

- Сейчас лето! - заорал он.

Челюсти свело от холода, и он знал, что если кричать дальше, то будет еще больнее, но остановиться не мог.

- Я все-таки помешаю тебе! - выдавил он сквозь онемевшие губы.

Однако, произнеся эти слова, он понял, что ничего сделать с Рассоздателем не сможет. Он не сможет заставить Рассоздателя творить, быть кем-нибудь или чем-нибудь, потому что тот есть чистое Рассоздание и Небытие. И вовсе не Рассоздателя он должен призывать, а то живое, что окружает его, - деревья, траву, землю, воздух. Он обязательно должен вернуть зеленую песню.

Ухватившись за эту мысль, Элвин снова заговорил, голос его превратился в шепот, однако звал он не переставая, звал, изгнав из себя гнев и ярость.

- Лето, - прошептал он.

< Назад | Дальше >