Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

-- Да.

-- A взгляните налево, что это за человек с сачком?

-- Другой сосед, -- тут же ответил агент. -- Профессор Oльховский. -Прерываю связь, объект увеличил скорость.

Вновь глянув вперед, Василий увидел, что Антонины Степановны больше нет. Профессор же Oльховский продолжал идти параллельно Чаликовой, держа сачок наперевес, будто винтовку.

"Куда она девалась? -- лихорадочно думал Василий. -- Почему так быстро исчезла -- неужели заметила агента? Да нет, он-то профессионал. A что если она узнала мой "Москвичок"? Да, но почему же тогда профессор... Антонина Степановна, Антонина Степановна... Да нет, какая Антонина Степановна -Антон Степанович. Прокурор Антон Степанович Рейкин!.. Так-так-так... Прокурор меня узнал и потому скрылся. Значит, профессор -- человек нездешний, так сказать, гастролер, если меня и мою машину в лицо не знает. Да, дело обретает опасный оборот..."

Приближаясь к центру Кислоярска, улица становилось все более многолюдной, больше появилось и автомобилей, так что слежка стала затруднительной. Решив положиться на агента наружного наблюдения, Дубов прибавил ходу и поехал прямо на Елизаветинскую, в свою сыскную контору, которая находилась неподалеку от гостиницы "Кислоярочка". Не успел он проделать и пол пути, как в рации вновь раздался знакомый голос:

-- Объект Ч. зашел в женское отделение туалета на углу Матвеевской и улицы Кришны, однако, гм, степень величины ее нужды определить не представляется возможным.

-- A как ее соседи?

-- Не имею возможности проследить, кто находится в соседних кабинках, -- ответил агент.

-- Да нет, я имел в виду соседей по гостинице, -- уточнил Дубов.

-- Гречкина так и не появилась, а Oльховский остановился напротив туалета. Однако наблюдение затруднено повышенной многолюдностью.

"Что же делать? -- думал Василий, поднимаясь к себе в контору. -Можно, конечно, задержать и "Антонину Степановну", и "профессора Ольховского", но что это даст? Нет, надо еще последить".

Размышления детектива прервал очередной выход на связь:

-- Объект вернулся в гостиницу. Вы просили проследить за соседями -перед самым входом Чаликовой в отель появилась госпожа Гречкина. Она и профессор Oльховский вошли в "Кислоярочку" следом за ней.

-- И где они теперь? -- напряженно спросил Дубов.

-- Чаликова вернулась к себе в номер, сразу следом за нею туда вошли и те двое.

-- И давно они там?

-- Минут пять. A, вот уже и вышли. Объект остался один в своем номере.

-- Живая?! -- вскочил из-за стола Дубов.

-- Ж-живая, -- не совсем уверенно подтвердил агент. -- Но Гречкина и профессор Oльховский уже покинули гостиницу с чемоданами. Так быстро!..

-- Проследите хотя бы за одним из них, -- чуть не с мольбой попросил Дубов. -- Возможно, это опасные преступники. A я сейчас буду в гостинице.

"x x x"

Надежда Чаликова относилась к числу тех женщин, которые привыкли выглядеть эффектно даже наедине с собой. A выглядела она так уже от природы. Разумный минимум косметики мило дополнял ее изначальные природные данные, создавая то, что мужчины называют: "Вот это женщина!". И все это, сдобренное проницательным умом, тонким юмором и находчивостью, делало Чаликову одной из лучших журналисток нашего времени.

Но за фасадом успеха и целеустремленности скрывалась легкоранимая женщина, создавшая себе такой образ и, как щитом, прикрывшая им свое сердце, однажды уже перенесшее горечь разбитой любви. Такое нередко бывает в нашей жизни -- ты любишь человека, а он тебя нет. Банальная история, но сколько трагедий стоит за этой банальностью: сломанные судьбы, опустошенные души, загубленная жизнь. Слава богу, Надежда оказалась сильной и не сломалась. Но произошло нечто в ее душе, будто пронесся холодный вихрь, и она укрыла свое сердце за фасадом внешней легкости, в которую похоже, уже и сама начала верить. Она не позволяла себе никого больше впускать в свою жизнь, в свои чувства. Ради карьеры -- говорила она себе, хотя на самом деле просто боялась вновь испытать горечь разочарований. И мужчины в ее жизни приходили и уходили, но ни одному из них не удавалось остаться в ее сердце. Более близкие же отношения она привыкла воспринимать как нечто, ни к чему серьезному не обязывающее. Многих знавших ее мужчин это вполне устраивало, но сама Надя все же где-то в глубине своего израненного и опустошенного сердца ждала, хотя даже самой себе не желала в этом признаваться. Что же она ждала? Наверное, того же, чего ждут все люди, но увы -- не все обретают: величайшего счастья взаимной любви.

"x x x"

После бурного интервью у товарища Разбойникова и не совсем приятного общения с соседями по гостиничному коридору Надежде требовался отдых с горячим душем. Но не успела она приготовиться к этой процедуре, как распахнулось окно и в номер влетел молодой человек, которого журналистка видела сначала возле тюрьмы, а затем в синем "Москвиче" на Матвеевской улице, и приняла за дополнительного соглядатая от тех людей, с которыми ей пришлось иметь дело сразу по приезде в Кислоярск.

Встав в обличительной позе на фоне трюмо, сей молодой человек с пафосом провозгласил:

-- Снимайте личину -- я разгадал все ваши коварные замыслы! Ваша карта бита, товарищ соучастница!

-- Чего вам от меня еще надо? -- устало произнесла Чаликова. -- Я все сделала и все передала...

-- Ага! Значит, вы передали! -- радостно вскричал непрошеный гость. Но тут у него из кармана пиджака раздались некие непонятные звуки. Молодой человек вынул какой-то аппарат с антенной, который тут же заговорил:

-- К сожалению, результаты неутешительные. Объект Антонина Степановна Гречкина заметила слежку и начала петлять по городу, выказав хорошее знание конспирации и топографии Кислоярска, а в районе Пшеничной улицы исчезла из поля видимости.

-- Этого следовало ожидать, -- ответил молодой человек и, небрежно отправив аппарат на прежнее место, вновь обратился к журналистке: -- Не беспокойтесь, госпожа Чаликова, ваши сообщники не уйдут от ответа. A теперь сознавайтесь, что вы делали у Разбойникова!

-- Да кто вы, собственно, такой?! -- только теперь пришла в себя от столь бурного налета Надежда Чаликова.

-- Вы хотите знать, кто я? -- гордо приосанился гость. -- В таком случае, разрешите представиться: Василий Дубов, частный детектив.

-- Ах, так вы Дубов! -- В голосе Чаликовой послышалось облегчение.

-- Да, я Дубов, -- с пафосом подхватил детектив. -- Это я сел на хвост к вашим друзьям профессору Ольховскому и Антонине Степановне, и они были вынуждены скрыться...

-- Они мне не друзья, -- вздохнула журналистка.

-- Ну, сообщники.

-- И не сообщники.

-- То есть как? -- удивился Дубов. -- Так кто же они вам?

-- Шантажисты. Да вы присаживайтесь, Василий Николаевич, я много должна вам рассказать.

-- Не сомневаюсь, -- кивнул Дубов, присаживаясь в кресло. -- Но откуда вы знаете мое имя?

-- Его я услышала еще в Москве. Но мне хотелось бы начать с самого начала, чтобы и самой получше разобраться, в чем тут дело.

-- Да, это было бы неплохо, -- согласился Дубов. -- У меня столько вопросов, что аж голова кругом идет.

Чаликова поудобнее устроилась на кровати и приступила к рассказу:

< Назад | Дальше >