Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

-- Будем! -- решительно заявила Чаликова.

-- Здесь девяносто пачек по тысяче, -- пояснил Петр Петрович. -- Стало быть, в каждой по сто десятидолларовых банкнот.

Василиса Николаевна запустила руку в сумку, извлекла первую попавшуюся пачку и, чуть сдвинув обертку, принялась ловко, будто заправский кассир, пересчитывать купюры.

-- Вы что, прямо здесь?.. -- изумился Петр Петрович. -- Может быть, лучше пройдемте в отдельный кабинет?

-- Да зачем же? -- лучезарно улыбнулась Надежда и принялась пересчитывать другую пачку. -- Мы ж ничего дурного не делаем, напротив -помогаем пушкиноведам приобрести новую бесценную реликвию!

-- К тому же вон тот господин -- мой знакомый милицейский инспектор, -добавила Василиса Николаевна. -- Так, знаете, на всякий случай.

-- Все ясно, это ловушка, -- упавшим голосом произнес Петр Петрович.

-- Да ну что вы, какая ловушка! -- еще лучезарнее возразила Надя. -- Мы же с вами честные люди, к чему нам друг друга ловить? Так, мера предосторожности.

-- Ну, разве что, -- угрюмо пробормотал искусствовед.

-- По-моему, все верно, -- заметила Василиса Николаевна, перелистав купюры в своей пачке. -- Думаю, остальные пересчитывать не стоит.

-- Посмотрим только, нет ли где пустых бумажек, -- добавила Надя.

Когда все пачки были просмотрены, Петр Петрович вместе с обеими дамами закидал их обратно в сумку, каковую вручил Василисе Николаевне, а сам, торопливо простившись, предпочел покинуть ресторан.

Между тем обеденное время подходило к концу, и зал стремительно пустел. Инспектор Столбовой удалился сразу же за Петром Петровичем, следом за ним расплатились и ушли бизнесмен Ерофеев и баронесса фон Ачкасофф, лишь доктор Серапионыч остался, чтобы в одиночестве насладиться чашкой крепкого чая с добавкой из заветной скляночки.

Увидев, что Надя еще не ушла, доктор прямо с чашкой направился к ее столику:

-- Здравствуйте, Надюша! Добрый день, госпожа... э-э-э...

-- Василиса Николаевна, -- подсказала Чаликова.

-- Василий Николаевич, -- представилась Надина подруга и на манер шляпы чуть приподняла на голове темный парик.

-- Ух ты! -- восхищенно выдохнул Серапионыч.

-- Что поделаешь, -- картинно махнул красным рукавом Василий Николаевич, -- иногда ради пользы дела приходится идти по скользкому пути нашего приятеля, прокурора Рейкина. А как вы думаете, доктор, что лежит в этой неприметной сумке?

-- Судя по ее виду, наверное, картошка, -- предположил Серапионыч.

-- А вот и не угадали! -- радостно захлопала в ладоши Чаликова.

-- Девяносто тысяч долларов, -- с притворной будничностью сообщил Дубов. -- Те, которые мы вернем вашей пациентке.

-- Кассировой? -- переспросил доктор. -- Но откуда вы их взяли?

-- Пустяки, -- пренебрежительно подернул плечами детектив. -- Загнали письмецо Пушкина.

-- Александра Сергеича? -- еще больше удивился Серапионыч. -- Но, черт возьми, откуда?..

-- Да-да, Вася, я ведь тоже до сих пор не знаю, где вы его откопали, -поддержала Чаликова докторский запрос. -- И насколько оно, извините, подлинное?

-- Подлиннее и быть не может, -- самодовольно рассмеялся Василий. -- Уж об этом мы с Женей позаботились!

-- С Женей? -- настолько изумился доктор, что едва не откусил кусок чашки.

-- Да. Но сначала я позаимствовал из обширной библиотеки своей домохозяйки Софьи Ивановны дореволюционное издание сочинений Пушкина, еще павленковское. Там есть автограф Пушкина -- стихотворение, записанное его рукой. Вот с этим-то автографом Женя и работал. Я не очень разбираюсь в компьютерной графике, но знаю, что сперва он сосканировал текст, затем разделил его на буквы и создал новый шрифт -- "пушкинский прописной". То есть можно было нажать на соответствующую клавишу, и на экране появлялась соответствующая буква, написанная почерком Пушкина. Конечно, поначалу при таком методе рукопись имела не совсем естественный вид -- ведь никто из нас не пишет одну и ту же букву всегда одинаково, не говоря уже о соединении букв и о разных виньетках, коих не чурался и Александр Сергеевич. Так что потом Жене пришлось весьма кропотливо поработать над письмом в режиме рисования. Ну а в конце, когда все было готово, то окончательный вариант "выгнали" на лазерном принтере на ту пожелтевшую бумагу, что осталась в неоконченном дневнике кассировской прабабушки.

-- То есть пушкинское письмо -- плод компьютерной мистификации, -подытожила Надя. -- А как же текст -- может, вы и стиль Пушкина подделали при помощи компьютерных программ?

-- Здесь тоже имелись свои трудности, -- признался Василий. -- Стиль Пушкина я имитировал, может, и не особо мастерски, но все же достаточно правдоподобно, а за образцы взял реальные письма Пушкина, в том числе и к другим дамам, каковые опубликованы в том же павленковском издании. Правда, здесь мне пришлось обратиться к нашей писательнице госпоже Заплатиной -- она дала несколько дельных советов из области литературной стилистики. Сложнее было с правописанием -- особенно с употреблением всяких i с точкой, ятя, фиты и прочих ижиц. Приходилось искать соответствующие слова в текстах. В общем, что получилось, то получилось. Конечно, если бы Петр Петрович показал нашу продукцию настоящему пушкиноведу, то тот сразу определил бы подделку, но у нас в Кислоярске таковые не водятся, а везти ксерокопию на экспертизу в Москву или Питер господа аферисты не рискнули -- иначе, гм, оригинал мог бы уплыть мимо них. Петр Петрович и его сообщник-лжебизнесмен прекрасно понимали, что на пушкинских эпистоляриях они заработают много больше, чем на тургеневских, и чтобы их заполучить, готовы были даже расстаться с теми девяносто тысячами, что "зажилили" Кассировой.

-- Да, Василий Николаич, -- задумчиво отпил Серапионыч пару глотков остывшего чая, -- но все же вы, как мне кажется, несколько рисковали. Сколь бы слабо эти жулики не разбирались в литературе, но не могли же они совсем ничего не заподозрить!

-- Риск был, -- согласился Дубов. -- Я даже представляю себе их спор. Один говорил, что дело верное и наваримся еще больше, чем на Кассировой, даже если придется выложить баксы. А другой наверняка сомневался -- мол, подозрительно, что в последние дни письма великих писателей просто косяками пошли. И заметьте, друзья мои -- Петр Петрович назначил место для совершения сделки именно в "Трех яйцах всмятку". Понятно -- он ведь человек Железякина и мог заранее ознакомиться со всеми ходами-переходами ресторана. Наверняка он еще и надеялся, что попутно удастся нас облапошить -- взять письмо, а денег не отдать. Потому-то и приглашал нас с Надей в отдельный номер. Но я заранее попросил инспектора Столбового быть начеку, хотя до его вмешательства, слава богу, дело не дошло.

-- Что ж, Василий Николаич, поздравляю вас с успешной операцией, -отхлебнул Серапионыч еще глоток чая со скляночной добавкой. -- И что вы теперь собираетесь делать?

-- Как что? -- удивился Дубов. -- Вернуть деньги Кассировой. Так что, доктор, если вам не трудно, пригласите ее ко мне в контору ну хотя бы сегодня часов в шесть. А заодно и сами заходите. Только не говорите госпоже Кассировой, зачем я хочу ее видеть, пусть это будет маленький сюрприз. -Василий Николаевич глянул на свои дамские часики. -- О, что-то мы тут засиделись. Пора и за дела.

Доктор поспешно допил остатки чая, и все трое покинули зал ресторана.

"x x x"

Ровно в шесть вечера отворилась дверь, и, совсем как несколько дней назад, в сыскной конторе появились Софья Кассирова и Серапионыч. Как и в прошлый раз, доктор поддерживал поэтессу под руку, а лицо госпожи Кассировой выражало египетскую муку.

-- Добрый вечер, Василий Николаевич, -- голосом умирающего аллигатора произнесла Софья. -- Добрый вечер, госпожа... -- Эти слова относились к Чаликовой, которая, в отличие от прошлого раза, находилась не в "девичьей", а тут же в конторе, сидя на стульчике у окна.

-- Госпожа Чаликова, -- представил Дубов Надю. -- Помогает мне вести ваше дело.

-- Вы меня пригласили, чтобы сообщить, как продвигаются поиски? -таким же слабым голосом продолжала поэтесса.

-- Да, пожалуй, -- согласился детектив. -- Хотя, собственно, поиски уже завершены. Наденька, прошу вас!

Надя с трудом оторвала от пола стоявшую в углу за фикусом хозяйственную сумку, поставила ее на стол Дубова, заблаговременно освобожденный от всего лишнего, и с ловкостью фокусника-иллюзиониста принялась извлекать тысячедолларовые пачки. Кассирова с широко открытыми глазами и ртом глядела на чаликовские священнодействия.

-- Ровно девяносто тысяч, -- провозгласил сыщик, когда содержимое хозяйственной сумки иссякло, а на столе выросла приличная горка.

-- Василий Николаич! -- вскричала Кассирова, когда до нее наконец-то дошел смысл происходящего. -- Вы нашли их! -- И не успел Дубов увернуться, как поэтесса заключила его в могучие объятия.

< Назад | Дальше >