Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

-- Все время ТЫ под ногами крутишься. Даже от мертвого покоя нет! -прошипел плешивый человечек и, грязно матерясь, перелез через образовавшийся завал, и вскоре тусклый свет его фонарика скрылся за поворотом подземелья.

И наконец воцарилась полная тишина. Над кладбищем взошла круглая луна, солнце мертвых, осеняя своим неживым светом мрачную тюремную стену, покосившиеся кресты и раскопанные могилы.

"x x x"

Как гласит народная поговорка, "дело было вечером, делать было нечего". За столиком перед камином в осиротевшей гостиной Великого Сыщика Василия Дубова сидели близкий друг покойного доктор Владлен Серапионыч и московская журналистка Надежда Чаликова -- не то чтобы вдова, но и, конечно же, не совсем чужая Дубову женщина. Надя приехала в Кислоярск к Дубову провести отпуск и взяла с собой младшего брата, у которого шли летние каникулы, но этот приезд оказался не очень-то удачным.

-- Да, Наденька, вот такие вот дела-делишки, -- тяжко вздохнул Владлен Серапионыч. -- Дни наши сочтены не нами. Так давайте же помянем нашего дорогого Васеньку! -- Доктор налил чаю из огромного самовара и незаметно набулькал туда какой-то жидкости из склянки, которую неизменно держал во внутреннем кармане сюртука.

Надя, прилежно изображавшая искреннюю скорбь, пригубила стаканчик "Каберне".

-- Я до сих пор не могу в это поверить! -- тяжко вздохнула она, одергивая черное платье, которое было ей несколько великовато, так как принадлежало Софье Ивановне, хозяйке особняка, где Василий Николаевич снимал второй этаж. В этом платье Софья Ивановна в свое время носила траур по супругу -- банкиру Лавантусу. C того же времени сохранился, видимо, и черный чехол, надетый на трюмо.

-- Бедная Софья Ивановна! -- скорбно промолвил Серапионыч. -- Где она еще найдет такого замечательного жильца?

Входная дверь бесшумно отворилась, и в гостиную темной тенью вплыла заплаканная Софья Ивановна с увесистым фолиантом в руках. То была ее любимая

книга "Былое и думы" -- подарок Дубова на день рождения.

Тут снизу раздался мелодичный звонок. "Былое и думы" вывалились из рук вдовы.

-- O Боже! -- зарыдала домохозяйка. -- Когда я слышу этот звонок, мне кажется, будто он... Василий Николаич... Я ему открою дверь, и он, как всегда, споткнется о порог и... и упадет мне на грудь! -- Софья Ивановна без чувств упала на диван. Серапионыч с трудом поднялся из-за столика и нетвердыми шагами поплелся к дивану -- возвращать домохозяйку в сей горестный мир.

Звонок повторился.

-- Егор! -- крикнула Надя. Из соседней комнаты вышел невысокий темноволосый подросток в джинсовых шортах и клетчатой рубашке -- это и был младший брат Чаликовой. -- Егор, сходи вниз, спроси, кто там и чего им надо.

-- Хорошо, -- и Егор побежал на первый этаж.

-- Ну, Софья Ивановна, очнитесь же, -- уговаривал тем временем доктор безутешную вдову. Та по-прежнему недвижно лежала на диване. Тогда Серапионыч вновь извлек свою скляночку и, пробормотав: -- Придется применить радикальное средство, -- поднес ее к носу Софьи Ивановны. Та немедленно открыла глаза и резво вскочила с дивана.

В этот момент дверь распахнулась, и в гостиную вошел элегантный пожилой господин в безупречном костюме, шляпе и при галстуке. Сзади Егор тащил небольшой саквояжик.

-- Здравствуйте, товарищи! -- бодро сказал господин хорошо поставленным голосом. -- Я слыхал, будто здесь сдают мебелированные комнаты? Впрочем, я, кажется, не очень вовремя...

-- Нет-нет, ну что вы! -- Недомогания Софьи Ивановны как не бывало. -Добро пожаловать, дорогой гость! Только, извините, эту гостиную я не сдаю, -- вновь погрустнела домохозяйка, -- здесь я решила организовать мемориальный музей Василия Николаича.

-- Да мне бы чего поскромнее, -- обаятельно улыбнулся дорогой гость. -Какую-нибудь комнатку, желательно с отдельным входом. A за ценой я не постою. -- Гость извлек красное портмоне и протянул Софье Ивановне несколько зеленых купюр.

-- Есть прекрасная комната на третьем этаже, -- сообщила Софья Ивановна, привычным движением отправляя деньги за корсаж. -- Отдельный вход со двора, так что можете смело водить дамочек.

-- Благодарю, но дамочками я не интересуюсь, -- ответил пришелец. -Если можно, я хотел бы осмотреть помещение.

-- Да-да, конечно, -- откликнулась домохозяйка. -- Егор, ты поможешь донести саквояж?

-- Егор? -- обрадовался гость. -- Значит, тезка! Я тоже Егор. Егор Кузьмич, к вашим услугам, -- отрекомендовался он всем присутствующим и следом за хозяйкой и мальчиком покинул гостиную.

-- Ну, пора и мне, -- засобирался Серапионыч. -- Рад за Софью Ивановну -- теперь ей будет не так одиноко. -- Доктор галантно поцеловал Наде ручку и неверными шагами двинулся к выходу.

"Егор Кузьмич, -- подумала Надя. -- Где же я могла слышать это имя? И где видела этого человека?". Журналистка откинулась в кресле и устремила взор на горящие в камине поленья.

Вскоре новый постоялец в сопровождении Софьи Ивановны и Егора вернулся в гостиную. Он по-прежнему блистал костюмом и галстуком, но обут был уже в домашние шлепанцы.

-- Нет-нет, Егор Кузьмич, -- говорила Софья Ивановна, -- без чая я вас не отпущу. Подождите, сейчас приготовлю бутербродиков. -- C этими словами вдова выплыла из гостиной.

-- Ну что ж, чай -- это хорошо, -- сказал Егор Кузьмич, присаживаясь за столик. -- A с бутербродиками -- еще лучше. A вот это уже нехорошо, -укоризненно покачал он головой, увидев на столе початую "Каберне". -Алкоголизм -- враг человека.

-- Вам налить чаю? -- предложила Надя.

-- A тут еще есть, -- возразил Егор Кузьмич, поднимая недопитую Серапионычем чашку. -- Зачем пропадать добру? Экономика должна быть экономной.

Новый постоялец, ничего не подозревая, отпил из чашки и... и вначале он выпучил глаза, затем их закрыл, после чего ему, наконец, полегчало -- он крепко и продолжительно закашлялся.

-- Ах, я забыла предупредить, чтобы вы не пили. Владлен Серапионыч любит добавлять в чай какую-то жидкость. Он говорит, что это эликсир от всех хворей.

-- Да? Может быть, -- отдышавшись, отозвался Егор Кузьмич. -- Верно говорят: что Cерапионычу здорово, то Кузьмичу наоборот, знаете ли.

Когда в гостиную вернулась Софья Ивановна, торжественно неся блюдо с бутербродами, Егор Кузьмич сидел, развалившись в кресле, и что-то мурлыкал себе под нос.

"x x x"

И Надя, и Софья Ивановна отправились на покой, а Егор взялся проводить нового постояльца до его комнаты.

-- Вот такие вот дела, дорогой тезка, -- бормотал Егор Кузьмич, еще не совсем придя в себя от серапионычева эликсира. -- Думаешь, я не заметил, как твоя сестрица на меня пялилась? Ее взор воочию говорил: "Какая знакомая рожа, где ж я ее видела?". Да, сик транзит глория мунди. Иначе говоря, все хорошее скоро забывается. Черт, ступеньки какие-то кривые...

-- A вы что, уже испытали мирскую славу, Егор Кузьмич? -- спросил Егор.

-- Еще бы! -- не без гордости ответил Егор Кузьмич. -- Когда-то я был большим человеком... A что теперь? -- Егор Кузьмич остановился и, наклонившись к самому уху Егора, шепотом заговорил: -- У меня есть кое-что, которое кое-кому ух как хочется заполучить, но черта с два они получат! В Москве они до меня не добрались, а уж здесь им вовек меня не найти.

Вскоре они достигли комнаты Егора Кузьмича. Войдя, постоялец запер дверь на ключ и извлек из саквояжа электрокипятильник.

-- Ну, я пойду? -- спросил Егор.

-- Погоди, давай выпьем чаю, -- предложил Егор Кузьмич. -- У меня настоящий, цейлонский, а не как у вашего Cерапионыча, роялеобразный.

Тут явственно раздался стук в дверь. Егор Кузьмич вздрогнул.

-- Это, наверное, Надя меня ищет, -- сказал Егор.

< Назад | Дальше >