Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

-- И привычки, -- добавил Гераклов.

"x x x"

После обеда Гераклов залучил Серапионыча к себе в каюту и, прежде чем начать разговор, поплотнее прикрыл дверь.

Доктор, хорошо знавший привычки своего приятеля, обреченно вздохнул и приготовился слушать, уже приблизительно догадываясь, о чем пойдет речь. И не ошибся.

-- Владлен Серапионыч, вы не замечаете на яхте чего-то странного, неестественного? -- вопросил Гераклов страшным шепотом.

-- Да нет, -- пожал плечами доктор. -- А что, вы что-то замечаете?

Гераклов немного помолчал, как бы собираясь с мыслями, потом заговорил:

-- Знаете, здесь я могу откровенно поговорить только с двоими -- с вами и с Егором. Так вот, когда я стал высказывать Егору свои опасения, то оказалось, что сформулировать-то их я и не могу!

-- Значит, для опасений нет причины, -- успокаивающе улыбнулся доктор. -- Знаете, голубчик Константин Филиппович, по-моему, вы просто слегка переутомились. Расслабьтесь, дышите свежим воздухом, наслаждайтесь природой и бросьте ваши глупости! Это я вам прописываю как врач.

-- Как патологоанатом? -- не удержался Гераклов от ехидной шуточки.

-- Если хотите, то и как паталогоанатом, -- ничуть не обиделся доктор.

-- Ах, если бы я мог последовать вашему рецепту! -- воскликнул политик. -- Знаете, ощущение совсем дурацкое. Будто вышел из дома и чувствуешь, что забыл что-то важное. Вроде все на месте -- и ключи, и кошелек, и портфель, а чего-то не хватает.

-- Ну и как?

-- В конце концов вспоминаешь, но уже так далеко от дома, что возвращаться нет смысла.

-- Так, может, вы просто что-то забыли взять в дорогу? -- предположил доктор. -- Ну там мыло, или зубную щетку...

-- Вы все шутите, -- покачал головой Гераклов, -- а дело может оказаться куда серьезней.

-- Нет-нет, я просто искренне хочу вам помочь. Вы считаете, что на яхте что-то не так. А по-моему, наоборот -- все идет замечательно. Если, конечно, не считать борща по-флотски в интерпретации вашего друга Петровича.

-- Вот-вот! -- радостно подхватил Гераклов. -- Вы сказали то, что у меня вертелось на языке: все идет слишком уж гладко, без сбоев и накладок. И вот это как раз вызывает опасения.

-- Ну, Константин Филиппович, на вас не угодишь, -- хмыкнул Серапионыч.

-- Нет-нет, когда все слишком хорошо -- это не к добру! -- в азарте воскликнул Гераклов. -- Попомните мои слова -- настоящие неприятности еще впереди.

-- Ну, когда они явятся, тогда и будем думать, -- беспечно ответил доктор.

-- А я все-таки разберусь, в чем тут подвох! -- громогласно заявил Гераклов.

-- Ну, бог вам в помощь, -- улыбнулся Серапионыч.

"x x x"

Когда наступил вечер (то есть вечер по июльским понятиям -- было еще совсем светло), "Инесса" бросила якорь вблизи поросшего густым лесом берега. Пассажиры и экипаж, за исключением Андрюши Отрадина, копавшегося у себя в радиорубке, вышли на палубу полюбоваться, как солнце, цепляясь за верхушки дремучих старых елей, удаляется на ночной покой.

-- Неповторимая картина! -- мечтательно говорил адмирал Рябинин банкиру Грымзину и доктору Cерапионычу. -- Сколько плаваю, но ничего лучше заката над морем не видал! Эх, будь я художником...

-- Да, -- вздохнул Серапионыч. -- Как раз окна нашего морга выходят на запад, и когда вечерние лучи озаряют лики покойников -- это просто неизъяснимо. Эх, будь я поэтом...

-- A как блестят и переливаются на солнышке золотые монеты у меня в банке! -- воскликнул Грымзин. -- Нет, чтобы это передать, нужно быть и художником, и поэтом, и композитором...

Прислушивавшийся к их содержательной беседе штурман Лукич тоже открыл рот, чтобы что-то сказать по этому поводу, но передумал.

А когда солнце исчезло из виду, Гераклов с Егором зашли в радиорубку, где Oтрадин настраивал приемное устройство. Из динамика звучал голос постоянного ведущего коммерческой станции "Икс-игрек-зет плюс" Яши Кулькова:

-- Ваши приемники стоят на волне нашей радиостанции. У нас тоже, ха-ха-ха, стоит. Слушайте сюда, и я научу вас любить, и вы будете делать это регулярно. A пока предлагаю вечерние новости. Ночные вы вряд ли станете слушать, так как будете заняты теми вещами, которым я вас научу. Ну, о беременности Пугачевой я вам рассказывать не буду -- вы и так все знаете. A вот новость более к нам близкая. Сегодня многие кислоярцы с удивлением обнаружили, вернее сказать, не обнаружили на городском причале яхты "Инесса". По имеющимся сведениям, она отплыла вниз по Кислоярке. Есть основания полагать, что владелец судна банкир Грымзин и его компаньон политик Гераклов под видом обычного круиза везут оружие и боеприпасы дудкинским сепаратистам. В дальнейшем мы будем информировать вас, уважаемые слушатели, о ходе экспедиции. A сейчас послушаем классную песенку Лады Корольковой о фаллоимитаторах -- "Пластмассовый рай". Ну, поехали...

Поморщившись, Отрадин выключил приемник.

-- Что это значит? -- воскликнул Гераклов. -- Откуда им известно?..

-- A вы что, и вправду везете оружие? -- удивился Oтрадин.

-- Какое еще оружие! Но остальное-то все правда. И как они там еще сказали -- будем информировать?

-- Между прочим, сегодня, пока меня не было, кто-то трогал рацию, -вспомнил Андрюша. -- Она стояла на приеме, а когда я вернулся -- на передаче.

-- Что-что?! -- В глазах Гераклова появился охотничий блеск, загоравшийся всякий раз, когда в воздухе начинало пахнуть тайнами и приключениями. -- Как вы полагаете, кто бы это мог быть?

-- Ясно, что не Степановна, -- тут же сказал радист. -- Я как раз был у нее в машинном отделении. Это такая женщина...

-- И не Петрович... то есть наш повар, -- подумав, сказал Егор. -- Мы с ним все время были на кухне.

-- Кто же тогда? -- вслух размышлял Гераклов. -- Адмирал? Или штурман? Или доктор? Но зачем, зачем? -- Политик резко встал со стула. -- Решено -ночью я устрою здесь засаду!

"x x x"

Наступила тихая летняя ночь. "Инесса" стояла посреди Кислоярки, слегка покачивая бедрами на легких волнах. Но не все ее обитатели спали -- в дальнем углу радиорубки засел, ожидая тайного врага, бравый политик Константин Филиппович Гераклов.

-- Ну, голубчик, все, теперь ты от меня не уйдешь! -- бормотал Гераклов. -- Выведу тебя, злодея, на чистую воду!

Однако минуты шли за минутами, часы за часами, но никто не появлялся. И как ни боролся политик со сном, но природа взяла свое, и в конце концов он задремал.

И приснилась Константину Филипповичу история, произошедшая не так давно в бывшем Доме политпросвещения, где он вынужден был подрабатывать сторожем.

< Назад | Дальше >