Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

-- Да, это ужасно, -- прошептала Вероника.

-- И еще один вопрос, -- продолжал Серапионыч. -- Вернее, с него и следовало начинать. Пропало ли что-нибудь у вас из каюты?

Вероника на мгновение замялась:

-- Н-нет, кажется, ничего.

-- Ну хорошо, не будем вас больше терзать, -- проникновенно сказал Гераклов. -- Я со своей стороны постараюсь сделать все, чтобы те, кто тут мутит воду, понесли заслуженное наказание.

"x x x"

Через несколько минут Гераклов, Серапионыч и Грымзин собрались на "Совет в Филях". Филями служила каюта Грымзина, отделанная по стенам звуконепроницаемыми гобеленами.

-- Ну что ж, господа, какие у кого будут соображения? -- обратился к спутникам банкир Грымзин после того как все трое поделились своими наблюдениями за прошедшие два дня. Слово попросил доктор:

-- Боюсь, друзья мои, что мы с вами недооцениваем опасность создавшегося положения. Сегодня я видел разгромленную каюту мадемуазель Курской. Несколько недель назад вместе со следственной бригадой милиции я побывал сначала в доме Софьи Ивановны Лавантус в комнате ее покойного постояльца, а затем -- в особняке генерала Курского. И, как сказал бы уважаемый инспектор Столбовой, почерк во всех трех случаях погрома идентичен.

Гераклов порывисто вскочил:

-- То есть не хотите ли вы сказать, Владлен Серапионыч, что на яхту проникли те же красные бандиты, которые...

-- Я ничего не хочу сказать, -- тяжко вздохнул Серапионыч, -- но факты, факты... Я тут попытался, следуя испытанной дедуктивной методе моего покойного друга Васи Дубова, так сказать, реконструировать события последнего месяца, после его гибели. -- Доктор даже слегка прослезился. -- И вот что у меня получилось. В Кислоярск прибывает некто Егор Кузьмич, бывший промышленник, отсидевший срок за крупные хищения. Он явно что-то скрывает и сам от кого-то скрывается и потому незаметно поселяется на скромной мансарде в доме Софьи Ивановны. Однако преследователи находят его и посылают "красную метку". Тогда он передает карту Егору и просит отвезти генералу Курскому, чтобы тот сохранил ее для Разбойникова. Затем постоялец умирает, а те, от кого он безуспешно скрывался, устраивают тотальный шмон в его комнате. Но того, что им нужно, они, естественно, не находят. Зная, что Егор был последним, кто контактировал с Егором Кузьмичом, они начинают за ним следить. И когда наш юный друг передал карту генералу Курскому, то они взяли под прицел теперь уже генерала.

-- Но ведь Егор передал генералу неправильную карту, -- вставил Гераклов.

-- Совершенно верно. Но преступники этого, разумеется, не знали. Ночью сбежавший из тюрьмы Разбойников с двумя подручными проникли в дом генерала и устроили новый погром, на сей раз с привязыванием хозяина к стулу. Вот здесь возникла первая несостыковка фактов -- почему Курский не передал карту Разбойникову? Ведь такова была воля ее предыдущего владельца. Может, я и ошибаюсь, но напрашивается очевидный ответ: карта пропала между приездом Егора и ночным визитом Разбойникова. Кто ее взял? Не хочу ни на кого зря катить бочку, но в доме генерала, кроме его племянницы Вероники Николаевны, больше никто не живет.

-- То есть, доктор, вы думаете, что карту взяла Вероника? -- изумился Гераклов.

-- Повторяю, я ничего не думаю. Мне вообще думать вредно. Но именно такой ход мыслей мог быть у преступников. Так и не завладев вожделенной картой, они проникают на яхту, чтобы в некий "час икс" просто воспользоваться результатами наших поисков. A увидев Веронику, решили заодно "пощупать" и ее. Вот только удачно или нет -- это нам неизвестно.

-- Неудачно, -- с уверенностью заявил Грымзин.

-- A вы почему знаете? -- удивился Гераклов. Вместо ответа банкир порылся в кармане и выложил на стол листок бумаги. Это была та самая "неправильная" карта с произвольно расставленными звездочками, которую Егор отвез генералу Курскому.

-- Откуда она у вас? -- вопросил Серапионыч. Грымзин замялся.

-- Ну, это, знаете, дело техники. В общем, ловкость рук и никакого мошенства.

-- Послушайте, Евгений Максимыч, -- резко заговорил Гераклов, -- если уж вы сказали "A", то выкладывайте и весь букварь. Откуда у вас эта карта?

-- Ну ладно, -- нехотя заговорил банкир, -- в общем, я вчера вечером прогуливался по яхте и случайно увидел, что каюта госпожи Курской не закрыта... -- Грымзин замолк. Продолжать ему явно не хотелось.

-- Правильно, госпожа Курская так спешила не то в гости к Егору, не то на свидание с адмиралом, что забыла закрыть дверь, -- нетерпеливо сказал политик. -- Продолжайте, продолжайте!

-- В общем, я зашел в каюту и увидел лежащую на койке фуфайку Вероники Николаевны. Из кармана торчал уголок этой карты... Что, и дальше рассказывать?! -- внезапно сорвался чуть не на крик Грымзин. -- Да, я залез к ней в карман и взял эту чертову карту. A что я был бы за банкир, если бы не умел лазать людям в карман? -- столь же внезапно успокоившись, заявил Грымзин.

-- Ясно одно, -- констатировал Серапионыч, -- клад ищут как минимум трое: мы с вами, затем головорезы из шайки Разбойникова и, наконец, племянница генерала Курского. Так что все эти ее рассказы о страшных сепаратистах, извините, фуфло. Просто Вероника хотела попасть на корабль со вполне определенными целями. Теперь возникает вопрос -- что нам делать с этой картой?

-- Как что? Сжечь! -- решительно предложил Гераклов. -- Ведь настоящая-то карта у нас.

-- Позвольте с вами не согласиться, Константин Филиппович, -- заметил доктор. -- Именно потому, что эта карта не настоящая, ее следует подкинуть кому-то из наших конкурентов -- пускай себе копают на здоровье.

-- И кому же? -- спросил политик.

-- Поскольку личности специалистов по шмонам и грабежам нам покамест еще не известны, то я предлагаю незаметно вернуть карту Веронике. Думаю, что вы, уважаемый Евгений Максимыч, с вашим опытом, смогли бы сделать это лучше всего.

-- Да, разумеется, -- рассеянно ответил банкир. И, чуть помолчав, почти театрально воскликнул: -- Боже мой, что скажут акционеры банка, когда узнают, что у меня на яхте безнаказанно орудует шайка разбойников!

-- Как вы сказали? Разбойников?! -- вскричал Гераклов.

-- Ну, если хотите -- пиратов.

-- Разбойников, именно Разбойников! Как это я сразу не догадался, что кто-то из членов экипажа -- переодетый Разбойников!

-- Что за пустяки, -- поморщился Грымзин. -- Какой еще Разбойников? Вы просто насмотрелись фильмов про Фантомаса. Да и в кого он смог бы переодеться? Наш адмирал -- он в два раза выше Разбойникова. Радист -совсем еще молодой, а следы возраста так просто не скроешь. Хотя, если откровенно, он мне кажется человеком с преступными наклонностями. Повар? Ну это уж совсем чепуха: у Разбойникова было две ноги, а у него -- одна. Кто там еще? Мотористка? Здравствуйте, я ваша тетя! В джазе только девушки! Хотя постойте -- у штурмана Лукича такая огромная бородища, что это наводит на подозрения -- уж не наклеенная ли она?..

-- Погодите, господа, -- вмешался Серапионыч. -- Кажется, мы с вами опять заходим не с того борта. C Разбойниковым или без него, но на судне явно орудуют его люди. Кто они -- мы пока не знаем. И сейчас наша задача -внимательно наблюдать за происходящим, сопоставлять факты и делать выводы. Только так мы сможем выйти на след преступников.

-- Полностью с вами согласен, доктор, -- сказал Гераклов. -- Но вот мне сейчас пришла в голову одна мысль. В общем, связанная с вашими дедуктивными изысканиями. Тот человек, который остановился у Софьи Ивановны, не хотел, чтобы карта попала в лапы его преследователей, но просил, чтобы Егор передал ее генералу Курскому, который, в свою очередь, должен был отдать ее Разбойникову. A к Курскому явились вместе и Разбойников, и те другие. Я так и не понял -- они в одной шайке или нет?

-- Я тоже думал об этом, -- кивнул Серапионыч. -- Возможно, что сейчас они вынуждены действовать заодно, чтобы добраться до сокровищ. Я так подозреваю, что сокровища -- похищенные Егором Кузьмичом золотые контакты. Но потом пути преступников могут резко разойтись, и это обстоятельство будет нам только на руку...

-- Все это так, -- сказал Грымзин. -- Но до того, как они перейдут в наступление, мы должны выяснить, кто на яхте состоит в заговоре, а на кого мы можем положиться.

-- Думаю, что вне подозрений только мы трое и Егор, -- ответил Серапионыч, -- а остальных мы совсем не знаем.

-- Ну, уж господина Ибикусова-то мы прекрасно знаем, -- возразил Гераклов.

-- Разумеется, знаем, -- согласился доктор. -- И знаем, на что он способен. Вернее, не знаем, но знаем, что на многое. Затем, адмирал Рябинин...

-- Ну что вы, доктор, -- перебил Гераклов, -- это же старый морской офицер, герой Цусимы...

-- Я отнюдь не ставлю под сомнение боевые заслуги уважаемого Евтихия Федоровича, -- сказал доктор, -- но не мог ли адмирал нарочно подкараулить Веронику Николаевну и увести к себе, чтобы дать возможность ночным погромщикам тщательно и методично обыскать ее комнату? Затем радист с мотористкой -- это ведь старый прием: изображать влюбленную парочку, которую никто не берет в расчет, а они в это время не столько целуются и слушают соловьев, сколько тщательно за всем и вся наблюдают.

-- Но вы забываете, доктор, что именно Oтрадин рассказал мне обо всех случаях радиопиратства, -- напомнил Гераклов.

-- Разумеется, рассказал, -- согласился Серапионыч. -- Но Ибикусов скорее всего не из их шайки, так что Андрей Владиславович просто вашими руками избавился от постороннего в радиорубке. A что касается этих миллиметровых волн с колючими проволоками, так мы, простите, вынуждены верить ему на слово. Вдруг радист сам передает на "чекистском" диапазоне, а вам просто вешает лапшу на уши, чтобы сбить со следа?

< Назад | Дальше >