Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

-- Ну, так мы кого угодно можем обвинить черт знает в чем, -- сказал Грымзин. -- Но вот кто действительно кажется мне весьма подозрительным, так это наш кок Иван Петрович Серебряков. И этот его зловещий ворон...

-- Кто угодно, но только не Иван Петрович! -- решительно возразил Гераклов. -- Этот старый морской волк полюбился мне с первого взгляда, как только я его встретил.

-- Ваши чувства, Константин Филиппович, несомненно делают вам честь, но мы же ничего о нем не знаем, -- заметил Серапионыч.

-- Я готов держать пари, что Серебряков честный человек! -провозгласил Гераклов. -- И если я ошибусь, то это значит, что я совершенно не разбираюсь в людях и что как политику мне грош цена в базарный день!

"x x x"

Ибикусов прошел к себе в апартаменты и, вальяжно развалившись на угольной куче, включил магнитофон. Репортер предвкушал истинное эстетическое наслаждение от прослушивания того, что он минувшей ночью записал под дверью адмиральской каюты.

Из динамика раздалось шипение, кряхтение, а затем -- приятный голос адмирала: "Ну что ж, располагайтесь, Вероника Николаевна, чувствуйте себя как дома. Давайте выпьем коньячка".

-- Где я слышал этот голос? -- вслух подумал Ибикусов, выкапывая из-под угля свой репортерский блокнот. Из магнитофона полились звуки льющейся жидкости. -- Армянский "три звездочки", -- определил Ибикусов, принюхавшись к динамику, и записал в блокнот: "Для почину адмирал Рябинин и мадемуазель Курская распили пол бутылки спирта "Рояль" с дихлофосом. Поможет ли им это в их греховных занятиях?".

Из магнитофона зазвучал голос Вероники: "Вероятно, вы, Евтихий Федорович, считаете меня распутной девицей, готовой идти куда угодно и с кем угодно? Поверьте, это совсем не так". Ибикусов записал: "Чтобы раззадорить своего случайного любовника, Вероника Николаевна принялась рассказывать ему о своих скабрезных похождениях с известными в Кислоярске людьми, не утаивая ничего из той навозной кучи извращений, коим она с ними предавалась".

"Ну что вы, -- мягко сказал адмирал, -- я совсем так не думаю. Просто вы запутались в своих чувствах и в своих отношениях с окружающими людьми. Пожалуйста, расскажите мне о себе, и я постараюсь с высоты своего, поверьте, немалого опыта дать вам полезный совет о том, как жить дальше".

Ибикусов записал: "Адмирал предложил своей собеседнице присовокупить к ее богатому опыту сексуальных и прочих извращений еще и свой не менее богатый опыт, почерпнутый на волнах Цусимы".

"Я сразу поняла, что вы -- тот человек, которому я могу с чистой совестью открыть свою душу, -- сказала Вероника. -- Я уверена, что вы поймете меня и не осудите".

В блокноте появилась новая запись: "Дальнейший ход свидания проходил в соответствии с небезызвестными стишатами кислоярского рифмоплета Cамсона Эполетова: "Я хотел открыть тебе душу, Но ты ей предпочла мое тело; Карусель из белых подушек Закружила нас, завертела".

"После трагической гибели родителей я рано осталась сиротой, -продолжала свою исповедь Вероника. -- Своим воспитанием я обязана дяде, генералу Курскому. И сейчас, когда я вижу ребенка, мне хочется приласкать его, чем-то помочь... Почему-то некоторые принимают это за что-то неестественное и считают меня бог знает кем. Вот и вы тоже... Ну скажите, Евтихий Федорович, разве я похожа на извращенку? -- Не дождавшись ответа, Вероника продолжала: -- Я всегда изумлялась, отчего наши дети-сироты живут в таких стесненных условиях. Советское государство тратило огромные суммы на содержание чиновников, госбезопасности, оборонки, но в то же время не желало позаботиться о детях -- своем будущем. И что происходит сейчас в Кислоярской Республике? -- то же самое. В меру своих скромных возможностей я занималась благотворительностью, хотя понимала, что все это -- капля в море безнадежности. Но все изменилось в тот момент, когда я случайно увидела по телевизору фильм "Берегись автомобиля". Тогда я поняла, что мне нужно делать! Я решила искать похищенные ценности, то есть то, что красная мафия награбила у народа и теперь в ожидании реванша держит в тайных местах. Моими идеалами стали киногерой Юрий Деточкин и журналистка Надежда Чаликова, известная своими журналистскими расследованиями в известной области. Ведь вы, наверное, слышали о Чаликовой?".

"Не только слышал, но и хорошо знаком с нею, -- не без гордости ответил адмирал. -- Именно она "сосватала" меня с господином Грымзиным".

Ибикусов записал: "Курская призналась в своих половых контактах с рецедивистом-педофилом Деточкиным, а Рябинин -- в извращенной сексуальной связи с небезызвестной сводницей Чаликовой и о своей готовности вступить в однополый брак с банкиром Грымзиным".

"Может быть, потому меня так тянет к Егору, что он ее брат?" -спросила то ли себя, то ли адмирала Вероника Николаевна.

"Вот видите, вы мне все рассказали, и вам стало легче, -- ласково промолвил адмирал. -- Вы прилягте, отдохните, а я подумаю, чем вам помочь". -- "A вы?" -- спросила Вероника. "A мне что-то не спится. Хотите, я вам сыграю колыбельную?".

Ибикусов услышал скрип, похожий на тот, что раздается при открывании ящика или футляра, а затем из динамика полились звуки скрипки. Репортер с трудом узнал мелодию песни "Как бы мне, рябине, к дубу перебраться". Но вскоре что-то щелкнуло и музыка прекратилась -- это в магнитофоне закончилась пленка.

-- Что ж, негусто, но кое-что и из этого высосать можно, -- пробормотал репортер и записал в блокнот: "В довершение всего адмирал осквернил девственное лоно своей собеседницы скрипичным ключом. Вот как развлекается наша хваленая интеллигенция".

"x x x"

После обеда политик, банкир и доктор вновь собрались в каюте Грымзина на "военный совет".

-- Господа, я хотел бы обсудить создавшееся положение в здравом и трезвом уме, -- обратился к компаньонам господин Гераклов. -- Поэтому я попросил бы вас, дорогой доктор, хотя бы на этот раз воздержаться от употребления того, что вы держите в скляночке и то и дело подливаете в чай.

-- Вообще-то скляночка лишь помогает мне, так сказать, возбуждать окончания нейронов головного мозга, -- возразил Серапионыч. -- Но если вы знаете, некоторым образом, равноценную замену, то я завсегда пожалуйста.

Вместо ответа Гераклов извлек из портфеля литровую бутылку "Сангрии" -вина почти безалкогольного, зато весьма приятного на вкус.

-- Тоже неплохо, -- сказал банкир Грымзин. -- Только я где-то слыхал, что такое вино лучше всего идет под сыр.

-- Все предусмотрено, -- рассмеялся Гераклов. -- Я только что отправил Егора на камбуз за головкой голландского сыра. Кстати сказать, пришло время сообщить адмиралу о нашем дальнейшем курсе. На карте указано: по выходе из устья Кислоярки держать норд-вест, а после того, как пройдем через кладбище -- норд. Чушь какая-то, но так написано. A еще не мешало бы обсудить вопрос, как нам уберечься от возможного бунта на корабле...

"x x x"

Егор спустился в кухню, но кока Ивана Петровича Серебрякова там не было. Лишь по столу, подбирая крошки, степенно прогуливался ворон Гриша.

-- Егоррр! -- обрадовался ворон. -- Полундррра! Сарррынь на кичку!

Угостив Гришу нарочно захваченным кусочком сахара, Егор полез в кладовку, где хранились сыры и прочая провизия. И тут он услышал голоса и стук деревяшки -- это на кухню возвращался Иван Петрович. Во втором голосе Егор узнал мотористку Степановну. Но то, что они говорили, побудило Егора остаться в кладовке.

-- Ну, когда будем начинать? -- спросила Степановна.

-- Всему свое время, -- ответил Петрович. -- Вспомни, как говорили умные люди: сегодня рано, а завтра -- поздно. Пусть адмирал доведет судно до острова, а уж тогда...

-- Скорее бы, -- вздохнула Степановна.

-- Да? -- иронично спросил кок. -- A мне показалось, что плавание тебе нравится. И твой роман с радистом...

-- Пожалуйста, не надо об этом... -- тихо попросила мотористка.

-- Ну почему же не надо? Это обстоятельство очень пригодится в нашем главном деле. Но вот что он скажет, когда узнает, что ты за женщина?

-- Петрович, прошу тебя!.. -- чуть не с мольбой воскликнула мотористка.

-- Ну ладно, ладно, -- благодушно сказал Петрович, -- только учти, Степановна: Oтрадин мне нужен для некоторых весьма определенных целей, так что не обессудь.

-- Для каких целей?

-- Скоро узнаешь. Я пригласил его придти на кухню, и с минуту на минуту он здесь будет.

-- Но ведь это чистый, неподкупный человек! -- воскликнула Степановна.

-- Ты думаешь? -- хмыкнул Петрович. -- Ну что ж, готов держать пари: твой идеал такой же, как и мы с тобой. Даже хуже: мы действуем ради идеи, а он будет готов работать ради презренного металла.

-- Неправда! -- крикнула Степановна.

-- Пррравда! -- ответил Гриша

< Назад | Дальше >