Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

-- Никак нет! -- кратко ответил Лукич.

-- Огласите! -- велел Петрович.

-- Жена говорит мужу: "Ты такой придурок, что даже на конкурсе придурков занял бы только третье место". "Почему третье?", спрашивает муж. "A потому что придурок!". Это случайно не про вас, товарищ Гераклов?

Вдруг Гераклов вскочил с пола и с криком: "Убью! На кол посажу!" кинулся на Разбойникова. Тот и бровью не повел, а Лукич со Степановной, набросившись на Гераклова с двух сторон, скрутили ему руки веревкой и швырнули в угол.

-- И так будет со всяким, -- с расстановкой сказал Разбойников, -- кто покусится на священные идеалы революционной справедливости и этого, как его...

-- Пррролетарррского интерррнационализма! -- подсказал Гриша.

Петрович чуть поморщился:

-- Ну, можно и так сказать.

A Гераклов лежал в углу подвала и, бросая на своих мучителей взоры, полные ненависти и презрения, связанными руками потирал ушибы.

"ДЕНЬ СЕДЬМОЙ -- ВОСКРЕСЕНЬЕ"

Утром, как и предполагалось, на "Инессу" прибыл Иван Петрович Серебряков. Однако прием ему был оказан, мягко говоря, не самый теплый.

-- Чего вам угодно? -- грубо спросил Грымзин.

-- Еды! -- простодушно ответил кок.

-- Обойдетесь, -- бросил банкир. -- Вы сами уберетесь, или вам помочь?

Серебряков не двинулся с места:

-- Очевидно, вы еще не в курсе, что ваш товарищ, господин Гераклов, в настоящее время находится у нас?

-- В курсе, в курсе, -- сварливо ответил Грымзин.

-- И что же, вас не интересует его дальнейшая участь? -- Петрович казался несколько удивленным. В разговор вступил доктор Серапионыч:

-- Уважаемый, э-э-э... Иван Петрович, мы вчера предупреждали господина Гераклова, чтоб не совался на остров, но Константин Филиппович поступил по-своему, и потому теперь мы слагаем с себя всякую ответственность за его дальнейшую судьбу.

-- Так что же, еды не будет? -- удивился кок.

-- Не будет! -- отрезал Грымзин. -- И единственное, на что вы можете рассчитывать -- это что мы сейчас не арестуем вас и не отплывем в Кислоярск. И пускай ваши подельники вместе с Геракловым остаются на этом паршивом острове и подавятся всеми его сокровищами!

Вдруг Иван Петрович гневно хватил костылем об пол:

-- Хватит гнать туфту! Я разгадал ваши хитрости! Вы хотите казаться хуже, чем на самом деле. Но ничего у вас не выйдет. Сейчас я поплыву взад, а через час можете забрать труп вашего Гераклова. Все! -- Кок двинулся к шлюпке.

-- Погодите-погодите, -- остановил его адмирал. -- Давайте не будем пороть горячку и спокойно все обсудим.

-- Вот это другой разговор! -- Иван Петрович остановился и присел на ящик из-под тампекса.

-- Хорошо, чего вы хотите? -- нетерпеливо спросил Грымзин.

-- Ну, я же говорил -- еды.

-- Черт с вами, получите.

-- A за это мы сохраним жизнь господину Гераклову. Но, конечно, держать его будем под арестом.

-- A где гарантии, что вы его еще не... -- вдруг спросил Ибикусов и провел рукой по шее. Серебряков на минутку задумался:

-- Законный вопрос. Давайте сделаем так: я пока что останусь здесь и буду загружаться провиантом, а кто-нибудь из вас сплавает на остров. Я дам записочку, и мои люди устроят свидание с Геракловым.

-- Есть добровольцы? -- обратился Грымзин к обитателям яхты. Первыми вызвались Ибикусов и Вероника Николаевна, однако их кандидатуры банкир отверг: -- Вы под подозрением. Надо кого-то из верных людей.

-- Позвольте мне, -- предложил Егор, но его опередил Серапионыч:

-- Нет-нет, поплыву я. Возможно, Константину Филипповичу нужна медицинская помощь...

-- Ну что ж, так и поступим, -- констатировал Грымзин. -- Господин Серебряков, пишите вашу записку. Но предупреждаю -- если с доктором что-то случится...

-- Ничего не случится, -- уверенно ответил кок. -- Ведь сейчас я у вас как бы в заложниках.

Вторую лодку спустили на воду, и Серапионыч, прихватив походную аптечку, отправился на остров.

-- A я хотел бы пока встретиться с вашим радистом, -- сказал Серебряков.

-- Какого дьявола! -- нахмурился Грымзин. -- У вас с ним что, какие-то делишки?

-- Ага! -- похабно ухмыльнулся кок. -- Любовные. Только не у меня, а у этой дурехи Степановны. Пристала -- повидай, мол, Андрюшеньку, да передай ему горячий приветик. Я ей говорю: Степановна, если идешь на важное революционное задание, так поменьше думай о мужчинках. A она ни в какую!

-- Ладно, -- прервал излияния Петровича господин Грымзин, -встречайтесь хоть с радистом, хоть с самим чертом, только подальше с глаз моих!

"x x x"

Oтрадин, как всегда, находился на своем посту в радиорубке и возился с аппаратурой, одновременно слушая выпуск новостей по "Икс-игрек-зет плюс".

-- Нынешний воскресный день весьма знаменателен для Кислоярской Республики, -- со скрыто издевательскими интонациями вещал Яша Кульков. -Сегодня весь наш народ избирает Президента. Кто им станет -- нынешний глава государства господин Яйцын или кандидат от левой оппозиции товарищ Зюпилов? Я не хочу ни за кого агитировать, да это и запрещается в день выборов, но прошу наших слушателей подумать -- при каком государственном устройстве частные коммерческие радиостанции имеют возможность легально выходить в эфир, а при каком нет. А вот еще милая новостушка. Вчера на Елизаветинской улице, на доме, где находилось сыскное бюро Василия Дубова, была торжественно открыта мемориальная доска. В церемонии принимал участие старший помощник Президента майор Cелезень. Кроме того, во дворе здания сооружается бетонный постамент, где в ближайшее время будет установлен "Москвич" великого детектива -- верный Росинант, не раз помогавший Дубову в его многотрудных делах. Газета "Кислоярское время" опубликовало интервью с астрологом Иваном Двинским. "Звезды более благоприятствуют Яйцыну, нежели Зюпилову, -- сказал прославленный звездочет, -- но это мало что значит, так как выборы происходят в дневное время"...

Тут за дверью раздался характерный стук деревяшки, и в радиорубку ввалился Иван Петрович Серебряков.

< Назад | Дальше >