Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

- Сейчас поймете, - кивнула баронесса и продолжала: - Следующий документ.

"Председатель боярской думы со товарищами обсудил продажу оружия посланцам князя Григория. И, изрядно поразмыслив, порешил, что старое и ветхое оружие продавать можно и должно, для пополнения казны". Печати, подписи - все как положено. Следующий документ: "При самой передаче оружия я не присутствовал, так как необходимости в том никоей не видел. Как мне было наказано, деньги получил с посланцев и в казну немедля передал, оставив себе токмо за труды одну десятую долю. Потому мне не ведомо, каким образом посланцам князя Григория было продано цельное оружие. Боярин Куняев".

- Ничего не понимаю, - удивленно покачал головой Селезень.

Василий же с Надей слушали внимательно и сосредоточенно. А баронесса с азартом продолжала:

- Так вот еще документик: "Бояре Голованов, Губин и Стежков побывали на оружейном подворье и опросили тамошних писцов на предмет продажи оружия посланцам князя Григория. Писцы те аки ужи на сковородке вились, но все же сознались, что от боярина Куняева имели приказ отдать оружие исправное вместо ветхого". Подписи и так далее. А вот еще бумаженция: "Прошу принять от меня нижайший дар в виде Заливного луга с отменными покосами, что на дороге в Волчанку расположен. С одной лишь просьбой нижайшей - отвести от меня наветы, возводимые по поводу оружия ветхого, к подмене коего я никакого отношения не имею. Боярин Куняев".

Баронесса, оторвавшись от чтения, обвела всех победным взором:

- Ну и как вы думаете, кому это Куняев взятку сует? Правильно председателю Боярской Думы. И чем это кончилось?

- Ему башку отрубили! - прорычал майор.

- Вот и не угадали! - радостно захлопала в ладоши баронесса. - Читаем еще один документик: "До общего сведения довожу, что с продажей оружия вышла накладка, в коей боярин Куняев неповинен, а повинны писцы оружейного подворья, кои за свои злые дела и отменно наказаны будут". Подпись и печать председателя Боярской Думы князя Устинова.

- Бардак, - угрюмо подвел черту майор Селезень. Василий же, почесав в затылке, задумчиво спросил:

- Госпожа баронесса, а почему вы раньше не ознакомили нас с этими документами?

- А куда нам было спешить? - засмеялась в ответ Хелен фон Ачкасофф и вдруг резко посерьезнела. - Что я, сумасшедшая, что ли - такие бумаги в городе на свет божий вытаскивать. Я еще жить хочу, знаете ли. Да и вообще...

Но договорить баронесса не успела, так как в этот момент пол под ногами заметно покачнулся.

- Землетрясение?! - встревожился Дубов.

- Да нет, сваи оседают, - невозмутимо пробасил майор, стараясь удержать на столе салфетку и солонку.

- Топчутся, - немногословно возразила Надя.

- Кто, сваи?

- Вот именно. Или вы не догадались, куда мы попали? В избушку на курьих сваях!

- Да, лопухнулись мы, однако, - спокойно констатировал Селезень. - И как это наш Чумичка так прошляпил?

- Значит, они и его охмурить успели. - С этими словами Василий глянул через маленькое подслеповатое окошко на улицу. Там Чумичка потчевал царских рысаков сеном и овсом. - Надо бы ему как-то дать знать, чтобы находился в готовности...

- А давайте смоемся, пока она там кухарничает, - предложила Чаликова.

- Бежать с поля боя? Никогда! - заявил майор. - Будем организованно отступать.

Однако организованное отступление не удалось бы в любом случае: из-под стойки выскочил хозяйкин кот и, прямо на ходу вырастая до размеров огромной пантеры, кинулся к выходу. Там он лег поперек дверей и, глядя на гостей, сладко замурлыкал.

- Отступление затрудняется, - оглядев поле предстоящей битвы, констатировал Селезень. - Эх, жаль, не прихватил я с собой "Дегтярева"...

Тут в зал вернулась чернобровая хозяйка.

- Ну, что там наш обед? - как ни в чем не бывало спросила баронесса.

- Ах, извините, гости дорогие, придется малость подождать, - с глубоким сожалением ответила хозяйка. - Змей Горыныч прилетит только через час.

- Змей Горыныч? - удивилась Надя. - Не слишком ли это острое и горячее блюдо?

Кривая ухмылка тронула тонкие губы хозяйки:

- Да нет, касатики мои, не Змей Горынычем я буду вас потчевать, а его вами!

- Чего?! - загремел майор, решительно вставая из-за стола. Хозяйка невольно чуть-чуть попятилась:

- Да ты не кипятись, добрый молодец, надо же мне кем-то Змеюшку угостить?

Правда, он всего двести лет как Змей, не обвыкся еще и шибко пьет от дурного настроения. Но закусывать-то хоть иногда надо? Так что ты, милок, первым в печку и полезешь.

- Еще чего! - возмутился Селезень. - Да где это видано, чтобы порядочный офицер...

- Полезеш-ш-шь! - зашипел кот, делая угрожающее движение в сторону майора.

Тут уж и остальные гости вскочили из-за стола.

- Не надо, Мурзик, - остановила кота хозяйка. - Наши гости и так в печку полезут. Это ведь такое блюдо получится - "Селезень в мундире и в яблоках".

- Откуда вы взяли, что я - Селезень? - удивился майор.

- Не знаю я, какой ты селезень, а что гусь лапчатый - это точно, ухмыльнулась хозяйка. - Ну что, гости разлюбезные, сами на кухню пойдете, или попросить Мурзика, чтобы вас проводил?

Однако в этот миг за окном раздалось оглушительное кудахтанье, и пол затрясся пуще прежнего.

- Эй, кто там балует? - Хозяйка бросилась к окну. За окном колдун Чумичка, вооружившись огромной пилой, деловито пилил избушкины куриные ноги. - Что ж ты делаешь, ирод проклятый?! - заорала она через окно. Чумичка оторвался от своей работы и спокойно ответил:

- И тебе, старая карга, костяную ногу перепилю, ежели свои бесчинства не прекратишь!

- Мурзик, уйми его! - приказала хозяйка. Мурзик выскочил во двор и бросился было на Чумичку, но тот сотворил руками некий жест и тут же обернулся в огромного льва, против которого даже пантерообразный Мурзик как-то стушевался и принялся отступать назад к избушке. А путешественники под шумок стали пробираться к выходу. Оказавшись за пределами негостеприимного трактира, они быстро влезли в карету, Чумичка, на ходу возвращаясь в прежний облик, вскочил на кучерское место, и тройка понеслась вдаль по дороге. А вослед ей по воздуху летела ступа, из которой чернобровая хозяйка, ловко орудуя метлой, истошно вопила:

- От меня не убежите, гости дорогие! Подам я вас на обед Горынычу, помянете мое слово!..

Долго еще их сопровождали угрозы разгневанной дамы, но лес становился все гуще, и в конце концов ветви деревьев сомкнулись прямо над крышей кареты. И лишь тогда трактирщица, напоследок плюнув Селезню на воеводничью шапку, завернула назад.

< Назад | Дальше >