Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

- Каково почивала, царевнушка, солнышко наше ясное?

- Спасибо, прекрасно, - ответила Чаликова, и путники поспешили погрузиться в карету, чтобы скорее уехать подальше от этого храма памятника зодчества середины двенадцатого века.

***

Не раньше как проехав пару верст, путешественники более-менее пришли в себя и смогли связно излагать мысли и эмоции.

- Ну, слава богу, все хорошо, что хорошо кончается, - облегченно вздохнула Надя.

- Это только начало, - откликнулась баронесса.

- Однако же, - сладко зевнул Селезень, - выспаться нам так и не дали...

- Ничего, у князя Григория отоспимся, - беспечно махнул рукой Дубов. А как отоспимся, приступим к выполнению своей благородной миссии.

- Подъезжаем к заставе! - крикнул с кучерского места Чумичка.

Государственная граница не представляла из себя чего-то особенного - ни вспаханной полосы, ни вышек, ни охранников с собаками видно не было. Лишь вблизи дороги на небольшом возвышении стоял пограничный знак, сделанный из толстенного ствола векового дерева. Вокруг него суетились два субъекта вурдалаческой внешности и пытались распилить символ государственной границы кривой ржавой пилою. Увидев карету, оба пильщика оторвались от процесса и низко поклонились.

- Что сие значит? - удивилась Надя.

- Элементарно, - невесело усмехнулся Василий. - Нечистая сила уже проведала, что князь Григорий женится на царевне Танюшке и что таким образом его княжество и Кислоярское царство естественным способом соединятся. Вот они заранее и пилят пограничные столбы в знак скорейшего объединения и совместного пития кровушки обоих братских народов.

- А, ну понятно, - загромыхал майор Селезень. - Вот почему они нашу карету так приветствовали! Представляете картину - бесы и вурдалаки маршируют по Царь-Городскому кремлю под командованием князя Григория, а царь Дормидонт вынужден подобный парад принимать!

За столь милыми разговорами они проехали еще несколько верст. В отличие от Кислоярского царства, в княжестве Григория вдоль дороги стояли аккуратные каменные столбики с количеством верст до замка главы государства. Дорога вилась через поля и перелески и в конце концов завела в деревеньку с небогатыми, но вполне добротными избами. При выезде из деревни очередной столбик указывал, что ехать осталось пятьдесят восемь верст.

- Похоже, мы идем с опережением графика, - заметил майор Селезень, так что не мешало бы нам все-таки где-нибудь передохнуть.

- Да, неплохо бы, - согласилась Чаликова. - Да и лошадки наши, кажется, подустали...

Еще через три версты близ дороги показался постоялый двор - здание из красного камня, окруженное конюшнями, сараями и амбарами, среди которых бегали люди и громко ржали лошади.

- Ну вот, на пару часиков здесь и расположимся, - предложил Дубов. - А потом уже без остановок - и до конца.

Чумичка остановил тройку прямо у входа, и тут же из дома вышла статная девушка с черной косой и в ярко-синем сарафане.

- Добро пожаловать, - нараспев говорила она, низко кланяясь гостям, выходящим из кареты. Когда последний из них вошел в дом, узорчатая дверь с неожиданным лязгом захлопнулась, и гости оказались в кромешной тьме.

- Ловушка, - со спокойной обреченностью сказал Дубов. А Чумичка горестно прибавил:

- Опять я, дурак, дал обвести себя вокруг пальца!

- Ничего, пробьемся, - оптимистично прозвучал в темноте уверенный бас майора.

Чаликова начала было неуверенно читать "Отче наш", но липкая мохнатая лапа грубо заткнула ей рот...

***

Через несколько минут, немного привыкнув к темноте, путники обнаружили, что находятся в каком-то затхлом помещении, куда через узкие мутные окошки в верху стены проникает тусклый свет. Вокруг них прямо на каменном полу сидели какие-то совсем уж фантастически отвратительные существа и с любопытством разглядывали своих пленников.

- Это упыри князя Григория, - шепнул Чумичка стоявшей рядом с ним баронессе. - По сравнению с ними наша кислоярская нечисть - просто невинные ребятишки.

- Что же нам делать? - опечалилась баронесса.

- Ждать смерти и надеяться на чудо. Мое колдовство против них бессильно.

- Ну что ж, - сказал один из упырей, по виду главный, - Чумичка прав:

положение у вас безысходное. Эх, упьемся мы сейчас вашей кровушкой...

Однако Чаликова не собиралась так легко сдаваться:

- Как вы смеете! Да известно ли вам, кто мы такие?..

- Известно, известно, - плотоядно заурчал упырь. - Люди вы полнокровные, будет у нас пир горой!

- Да известно ли вам, что я - царевна Татьяна Дормидонтовна, а это мои слуги и приближенные!

- Брехня все это! - выкрикнул один из упырей. - Все они так говорят, самозванцы!

- Да нет, не спешите, - протянул главный, - похоже, эти-то как раз и не брешут. Царевна-то ведь и вправду должна была ехать на свадьбу. Так что приведите-ка сюда этого, как его, ну, ученого нашего.

- Сейчас приведем! - Несколько упырей с трудом отодрали от пола каменный люк, отчего в помещении стало еще затхлее и смраднее. Вскоре на поверхность вылезла совсем уж мрачная личность с веками, волочившимися по полу.

- Поднимите мне веки! - загробным голосом велел выходец из подполья, и упыри стали усердно выполнять его приказание. - Отпустите, это те самые, определил он, внимательно оглядев пленников. - И лошадей верните - слышьте вы, оболтусы!

Веки мрачной личности опустились на прежнее место, и их обладатель лихо спрыгнул назад в подполье.

- Ах, извините, царевна, обознались, - рассыпался мелким бесом главный упырь. - Знаете, многие тут проезжают, всех не упомнишь... Отворите двери!

- велел он своим подчиненным. Те кинулись к стене, и вскоре в ней с лязгом образовался проем, в который путники и поспешили выйти. Сразу же за последним из них проем захлопнулся.

Жмурясь от яркого света, все пятеро озирали окрестности - не было никакого постоялого двора, никаких сараев и конюшен: вокруг простирались кресты и надгробия, изредка перемежающиеся часовнями и склепами.

Неожиданно в могильной тишине заслышалось знакомое ржание - и по его звуку путники вышли к дороге, где их ожидали лошади и карета.

***

< Назад | Дальше >