Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

Мисаил добавил:

- Мы спрашивали у людей, но большинство даже не слышали об этом Афанасии, а для тех, кто слышал, весть о его кончине оказалась настоящим откровением!

- Да кому это важно, - пренебрежительно заметил Антип. - Вот если бы Пульхерию Ивановну...

Тут раздался требовательный стук в дверь.

- Да-да, заходите! - крикнул Василий, и в комнату вплыла хозяйка постоялого двора, пожилая и весьма крупная дама. Уже при первом свидании с ней, когда снимал номер, Дубов отметил, что она чем-то очень напоминает знаменитую актрису Фаину Раневскую.

- Вот зашла узнать, как устроились, - заговорила хозяйка низким и слегка прокуренным голосом, с подозрением косясь в тот угол, откуда доносилось радостное кваканье. - Не нужно ли чего... - И вдруг она покачнулась и упала прямо на табуретку, едва ее не сломав. Дубов и скоморохи бросились к ней. - Это вы... вы...

- Ефросинья!!! - хором завопили Антип и Мисаил.

- Милые мои... Милые... - повторяла задушевным низким голосом хозяйка. И, поднявшись с табуретки, она заключила обоих скоморохов в свои могучие объятия.

- Вы знакомы? - удивился Василий.

- И вы еще спрашиваете, знакомы ли мы! - с придыханиями произнесла Ефросинья. - Да я с этими засранцами тридцать три пуда соли съела!

- Мы раньше вместе скоморошествовали, - пояснил Антип, с трудом выбравшись из дамских объятий. И с грустью добавил: - Хорошее было времечко!..

- После той злополучной поездки в Белую Пущу всех разметало кого куда, - вздохнул Мисаил. - А между прочим, Ефросинья тогда воплощала самого князя Григория.

- Как сейчас помню, - радостно подтвердила хозяйка. Встав в патетическую позу, она принялась с выражением читать: - "Ну вот, к высшей пришел я власти, Удовлетворю теперь свои я страсти. Буду править не как Шушки, А по праву строгой руки. Чтобы не было угрозы престолу, Изведу любую крамолу", ну и так дальше. Столько лет прошло, а еще не все забыла... Савватей Пахомыч, - обернулась Ефросинья к Дубову, - можно, я уведу от вас этих обормотов?

Нам так о многом нужно поговорить, так многое вспомнить...

- Да, ну конечно же, - улыбнулся Василий. - Только последний вопрос вы узнали, где конкретно на базаре обитает Данила Ильич?

- Так у него мы и купили лягушек! - радостно сообщил Мисаил. - А его лавку легко найти - идешь по главному проходу до конца, а потом налево, а над входом нарисована огромная жаба.

- Идемте, идемте скорее, - торопила Ефросинья. - Я вас блинами угощу, чаем напою, а то и чем покрепче...

***

Царь-Городский Гостиный Двор представлял собой огромное деревянное строение, даже попросту очень большую избу. С трактиром на первом этаже и множеством комнат на остальных двух этажах. И все это строение было пронизано множеством запутанных коридоров и узких лестниц. В одном из темных грязных закоулков, пропахшем кислыми щами и кошачьей мочой, стояли двое половых в одинаковых красных рубахах и с одинаково прилизанными волосами с пробором посередке. Один из них, деловито попыхивая самокруткой, говорил:

- Дерьмо нонеча постояльцы.

- Эт точно - дерьмо-с, - меланхолично отвечал второй, очищая ножичком кожуру с яблока.

- Голытьба сплошная, - продолжал первый.

- Голытьба-с, - спокойно соглашался второй. И тут рядом с ним на стене возник здоровенный таракан, видимо, вылезший из щели и не менее прочих удивленный присутствию посторонних. Второй молниеносным движением руки проткнул таракана ножом. Осмотрел его внимательно и грустно покачал головой:

- Голытьба-с.

Первый брезгливо посмотрел вослед таракану, щелчком отправленному в сторону лестницы, и продолжил свой глубокомысленный разговор:

- Вот токмо в двадцать первой горнице мамзелька.

- Да, мамзелька-с что надо, - меланхолично кивнул второй.

- Такая фря расфуфыренная. Платье из черной, как душа лиходея, ткани заморской. А перчатки такие тонкие, что жилки на руках сквозь черный шелк видать. Но злая, как сука.

- Как сука-с, - откликнулся второй, разглядывая яблоко, будто прикидывая, с какой стороны куснуть будет сподручней.

- И на водку ни хрена не дает.

- Эт точно - ни хрена-с не дает.

- Но сразу видать, не из бедных.

- Это видать точно-с.

- Так пошто на водку не дает? - уже с досадой вопрошал первый, размахивая самокруткой под носом у своего невозмутимого коллеги.

- Воровка-с, - все так же спокойно отвечал второй, грустно разглядывая очищенное яблоко.

- А я думаю, - торжественно заявил первый, - она ведьма! Во как.

- А может, и ведьма-с, - откликнулся второй.

- А то чевой-то она лицо свое под черной тряпицей прячет? А?

- А действительно-с - чего-с? - без какого-либо интереса в голосе спросил второй.

- А вот от того! - многозначительно отвечал первый.

Но тут, к сожалению, их содержательный разговор был прерван самым грубым образом - откуда-то из недр дома раздался громогласный рык:

- Федот! Данила!

Половые в мгновение ока преобразились, на их лицах появились сладкие улыбочки, а спины угодливо согнулись.

- Уже бежим! - пискнул первый, отбрасывая окурок в урну.

- Спешим-с! - откликнулся второй, отправляя туда же так и не попробованное яблоко.

< Назад | Дальше >