Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

- Ну, установим характер удушения...

- Зачем тревожить усопшего? - взволнованно сказал Пал Палыч. - Нехорошо это.

- Хорошо, очень даже хорошо! - подхватил доктор. - Я это сколько раз проделывал.

- Ну, не знаю, где вы это проделывали, но у нас за такое надругательство камнями побьют да в Кислоярке утопят!

- Господи, какие дикие нравы, - вздохнул Серапионыч. - Ну ладно, раз нельзя официально, так может вы мне хотя бы подскажете, как выйти на здешних археологов?

- А это еще что за лиходеи? - пристально глянул на собеседника Пал Палыч.

- Ну, это такие людишки, которые промышляют по ночам на кладбище.

Раскапывают могилки, покойничков раздевают, берут себе что получше. Им-то уже ни к чему, а людям польза.

Пал Палыч посмотрел на Серапионыча с грустью:

- Мертвым-то оно, конечно, может, и ничего не нужно, но уважение к последнему пристанищу - это нужно нам самим. И что же за жизнь будет без этого?

- А чего? - спокойно поправил пенсне доктор. - Мы такой жизнью живем и ничего вроде.

- Вроде, - скорбно покачал головой Пал Палыч.

***

Войдя к себе в номер, Василий застал обоих скоморохов - они расставляли свои новые приобретения, сделанные на золотые монеты из чудо-шкатулки. По преимуществу это были предметы театрального реквизита и мелкая мебель для повозки. В углу стояли три вместительных корзины, из которых доносилось лягушечье кваканье.

- О, вы уже и на болоте успели побывать! - похвалил Дубов.

- Купили, - пренебрежительно ответил Антип. - Оказывается, их здесь торгуют на базаре для галльских купцов, дабы те чувствовали себя, как дома.

Детектив отправил скоморохов на базар с двоякой целью - пустить в оборот как можно больше лягушачьих монет, а заодно узнать, что говорят в городе о насильственной смерти воеводы Афанасия. И было видно, что скоморохи явились не совсем "пустыми" - если Антип чинно ходил по комнате и перебирал многочисленные покукпки, то Мисаила, кажется, просто распирало от желания поделиться новостями с Савватеем Пахомычем.

- Ну, так что новенького? - сжалился Дубов над Мисаилом. Тот тряхнул кудрями:

- О, весь город просто гудит!

- Чем - убийством воеводы?

- Какой там воевода! - театрально воздел руки к закопченному потолку Мисаил. - Свадьба, вот чем живет вся Мангазея!

- Постойте-постойте, какая свадьба? - опешил детектив.

- Какая свадьба? И он еще спрашивает, какая свадьба!

- Известно какая, - подключился к разговору Антип, - самой Пульхерии Ивановны!

- Что за Пульхерия Ивановна? - не понял Дубов.

- Как, ты не знаешь, кто такая Пульхерия Ивановна? - сочувственно изумился Мисаил. - Это же величайшая певунья всех времен и народов. Вот уже сорок лет она услаждает слух всех истинных ценителей...

- Пятьдесят, - кратко перебил Антип.

- Чего пятьдесят? - резко обернулся к нему Мисаил.

- Лет, как услаждает, - высокопарно ответствовал Антип.

- Кто тебе сказал такую чушь? - взорвался Мисаил. - Да, она, конечно, вдвое старше Фомы, но не настолько же!..

- Тихо! - пресек перебранку Дубов. - Расскажите мне спокойно и с расстановкой, что это за свадьба и почему о ней гудит весь город.

Скоморохи переглянулись, и Антип принялся объяснять Дубову, как несмышленому дитяте:

- Свадьба между прославленной певуньей Пульхерией Ивановной и городским певчим Фомой. Фома ей по годам во внуки годится, но это ничего; главное любовь.

- А какая любовь! - не выдержал Мисаил. - О, сколь замечательную песню посвятил Фома своей невесте!

Скоморохи еще раз переглянулись и с чувством затянули:

- Ох ты гой еси, Пульхерия свет-Ивановна,

Светик ты мой ясный, ты моя зазнобушка,

Березынька моя белая, густолиственная,

Рыбонька ты моя золоточешуйчатая,

Птичка ты моя быстрокрылая...

Но так как сия возвышенная песнь не вызвала у Василия ожидаемого восторга, то скоморохи вновь перешли на низкую прозу:

- День свадьбы еще не назначен, но готовится великое торжество с народным гулянием за городом, на Ходынской пустоши. Вот бы поучаствовать! Мы бы показали там свое представление, получили бы какую-никакую прибыль...

- Ну хорошо, а что говорят в народе о гибели воеводы? - попытался вернуть беседу в нужное русло Василий.

Антип недоуменно пожал плечами:

- Да ничего не говорят. Кого может привлекать такая мелочь?

< Назад | Дальше >