Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

обеспечить надежную связь с Царь-Городом - это, знаете, чревато...

Неожиданно Дубов уткнулся в какую-то белую стену. Подняв взор, он обнаружил себя возле усыпальницы Загрязевых. Перед входом по-прежнему красовалась скульптура маэстро Черрителли, а чуть в стороне заброшенно темнела часовня князей Лихославских.

- Ну вот, занесла меня нечистая, - вздохнул Дубов. - И чего такого все находят в этом Черрителли? Самое обычное изваяние, каких много.

Детектив обошел вокруг скульптуры и машинально пробежал выбитую на постаменте надпись: "Дорогому и любимому Мелхиседеку Иоанновичу Загрязеву - от вдовы, сына и дочери. Ваятель Джузеппе Черрителли".

- Мел-хи-се-деку Иоанновичу, - по слогам прочел Дубов и вдруг с размаху хлопнул себя по высокому лбу, как будто комара пришиб, хотя комары в такую погоду сидели дома и носа на улицу не казали.

Василий Николаевич резко повернулся и быстрыми шагами двинулся с кладбища.

***

Змей Горыныч с умилением смотрел на опорожненный штоф с самогонкой. Точнее сказать - правая голова выказала явное удовольствие, средняя отвернулась, скривившись от отвращения, а левая только обреченно вздохнула.

- Ну не понимаю, как он может пить эту гадость? - пропищала средняя голова.

- Ужасная дрянь! - согласилась с ней левая. - А главное, он пьет - а голова потом трещит у всех.

Но правая голова, похоже, не особенно брала в голову недовольство средней и левой. Она радостно ухмыльнулась и рыгнула оранжевым пламенем.

- Извиняюсь, - пробасила она.

А Баба Яга сидела на пороге в глубокой задумчивости.

- Так выходит, что вас трое в одной шкуре? - не без удивления произнесла она.

- А то ты не знала? - сварливо пискнула средняя голова.

- Запамятовала я, запамятовала! - поспешно стала оправдываться Яга. Память у меня никудышная стала. Все забываю. Вот и заклинания колдовские напрочь позабыла.

Все три головы посмотрели на нее с явным недоверием. Яга же виновато улыбнулась:

- У меня совсем из головы вылетело, что правая голова - это воевода Полкан. Левая - боярин Перемет. А средняя - ее сиятельство княжна Ольга.

Средняя голова вытянула шею и свысока небрежно кивнула. Правая же хмыкнула:

- Была. Двести летов обратно.

- Полкан! - властно взвизгнула средняя.

- Молчу! Молчу! - ухмыльнулась правая голова.

- А каким заклинанием вас заколдовал князь Григорий? - снова вклинилась Баба Яга.

- Да нет, - протянула средняя голова, - это не он, вурдалак окаянный, а один заморский колдун, хорек смердячий. Мы трое тогда в Нижней горнице собрались. А пес Григорий и говорит с ухмылочкой: "Преврати-ка их, барон Эдуард Фридрихыч, в гадов. Да навечно, чтобы у них время на искреннее раскаяние было. Я люблю, когда раскаиваются и сапоги мне целуют. Ох, зело люблю!"

- А я тогда крикнул ему: "Хрен дождешься, пес безродный!", - возмущенно пробасила правая. - И нос ему по щекам размазать хотел, да не успел. Этот клоп чужеземный заклинание сотворил, и мы враз превратились... Ну да сама видишь, во что.

- А я помню, - вступила в разговор левая голова, - как Григорий тогда смеялся: "Все-то у тебя, господин барон, черт знает как получается. Но на этот раз даже презабавно вышло. Три глупца самонадеянных в одной шкуре". И расхохотался он тогда своим бесовским смехом - до сих пор, как вспомню, мурашки по спине бегают. По шее то есть. Да еще добавил отсмеявшись: "И заклинание поставь посильней, чтобы это уродище о трех головах и одной заднице не могло мне вреда какого принести".

- Да, - задумчиво продолжила средняя голова, - вот и пришлось нам в лесу укрываться. Люди от нас убегали, как зайцы. Ну да и немудрено при таком гнусном обличии. Славные витязи головы нам порубать прицеливались, так от них нам самим скрываться приходилось. Ну а потом ты тут, Ягоровна, поселилась, когда тебя Григорий из замка своего вышвырнул.

- Князь Григорий, - осторожно начала Яга, - мой благодетель и...

- Да брось ты! - ухмыльнулась правая голова, - он только себе благодетель.

- Ты, Ягоровна, головой-то пошевели, - язвительно пискнула средняя, это пока ты в Царь-Городе воду мутила в его пользу, так ты ему нужна была. А как тебе хвост там прижали да к нему ты прибежала, так он тебя одной рукой погладил, а другой за шиворот - и в лес зашвырнул.

- Использовал он тебя, Ягоровна, - вступила левая голова. - А ты говоришь - благодетель!

- Ладно, ладно, - стушевалась Яга, - Вы мне лучше про заклинание-то расскажите - нельзя ли его снять каким-либо образом?

- Да мы ж с тобой, Ягоровна, об том много раз толковали, - с удивлением покосились на нее все три головы.

- Странная ты стала, Ягоровна, после возвращения из Царь-Города, пискнула средняя голова.

- Может, сидение в остроге тебе на голову подействовало? - сочувственно вопросила левая.

- А как ты оттуда убегла? - вклинилась правая.

- Как, как? - надулась Яга. - Знамо как: заклинание сотворила и сбежала.

- И она поспешно поднялась на ноги и пошла в избу: - Заболталась я тут с вами, пора обед готовить!

И дверь за ней закрылась с занудным скрипом. Горыныч посидел в некотором недоумении, поводя головами.

- Это ты ее обидел, Перемет, - напустилась средняя голова на левую, на полоумство ей намекаючи.

- А ты сама, княжна, - пробасила правая, - ласковостью не блещешь.

- Полкан! - пискнула средняя.

- Да ладно. Молчу, - насупилась правая. - Токмо странно мне. Сначала говорила - все заклинания запамятовала. А потом из острога с помощью заклинания же и убегла.

- А я спать хочу, - заявила средняя. - Это от твоей самогонки все, Полкан.

- Да, действительно, - примирительно сказала левая, - подремлем-ка часок-другой под дубочками.

< Назад | Дальше >