Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

- Он самый и есть, - весело тряхнул парень копной черных кудрей.

- Посмотрите внимательно, узнаете ли вы этого, гм, человека?

- А и смотреть нечего, - Петрушка блеснул белозубой улыбкой, - он же и есть тот господин, что купил у меня три куска мыла!

Неожиданно "господин" зарычал, будто дикий зверь, и, отринув от себя двоих дюжих стрельцов, вынул что-то из кармана шинели. Не успели охранники схватиться за свои секиры, как он бросился к Петрушке и попытался это что-то засунуть ему в рот. Но, к счастью, неудачно - стрельцы набросились на него сзади и скрутили руки. На мостовую упал брусок мыла.

- А вот и третий, - удовлетворенно сказал Пал Палыч, поднимая мыло. Увозите их поскорее в сыскной приказ и проведите дознание по всем правилам, - отдал он распоряжение своим подчиненным. - Ах да, еще не забудьте убрать перекрытия в канализации.

- Все Рыжий виноват со своим дерьмопроводом, - донеслись до Серапионыча слова одного из зевак в толпе. - Раньше никаких притонов под землей не бывало...

Серапионыч смотрел, как хромого уводят в черный экипаж. Он тоже опознал человека в рваной шинели, но отнюдь не торопился докладывать об этом главе сыскного приказа. Задержанный в недавнем прошлом был наемником в Придурильской республике и в других "горячих точках", и Серапионыч собственными глазами видел его труп в Кислоярском морге каких-нибудь несколько месяцев назад.

- Значит, и этот тоже из тех, - пробормотал доктор. И, обернувшись к главе приказа, попросил: - Пал Палыч, не позволите ли вы мне поприсутствовать при допросе задержанных?

- Да сколько угодно, - рассеянно махнул рукой Пал Палыч.

***

Коренастый мужичок шел по дороге, что-то мурлыкая себе под нос. Время от времени он поправлял лямки рюкзачка и поглядывал по сторонам - не случатся ли еще какие разбойнички. И вдруг он услышал топот копыт у себя за спиной и быстро развернулся. Завидев карету, он даже как-то расслабился и чуть усмехнулся. И поднял руку, будто голосуя такси, хотя такой жест был совершенно чужд этому миру. Но, что еще более странно, карета, чуть обогнав его, остановилась, и в ней открылась дверца, приглашая пешехода вовнутрь. На ходу снимая рюкзачок, путник потрусил к экипажу. И, плюхнувшись на мягкие сиденья, весело осклабился:

- Привет, Херклафф!

Хозяин кареты изобразил на своем лице "улыбку крокодила", которая на путника не произвела никакого впечатления.

- Прифет, Каширский, - ответил хозяин, хитро поблескивая моноклем, и крикнул извозчику: - Челофек! Трогай! Мать тфою...

И снова, обращаясь к своему попутчику, вежливо спросил:

- Я прафильно выразился?

- В общем-то правильно, Эдуард Фридрихыч, - отвечал Каширский, разглядывая пуговицы на камзоле попутчика. - Но пристало ли барону так выражаться?

- Пристало! Пристало! - радостно закивал барон. - Мужик есть тфарь, понимающая лишь грубое слофо.

И, заметив ухмылку Каширского, веско добавил:

- Вот и князь Григорий со мной по этому фопросу фсегда быль софершенно согласен.

Каширский с нескрываемой досадой пожал плечами и отвернулся к окну. Барон же, выдержав паузу, спросил елейным голосом:

- Я слышал, у фас были неприятности?

Каширский резко повернулся, видимо, собираясь и ответить столь же резко, но наткнулся на улыбку барона, как на столб.

- Да, было тут дело... - промямлил он.

Херклафф же, протирая монокль платочком, продолжал тем же невинным тоном:

- Я думать, что наш сфетлейший князь ф честь праздника будет ф хорошем расположении духа.

Каширский навострился:

- Какого праздника?

- А фы не знаете? - ехидно отвечал барон. - Ах, майн гот, я забыл, фы же сидели ф каталашка. Я прафильно фыразился?

- А выразиться по сути вы не можете? - не выдержал Каширский.

- Можно и по сути, - отвечал барон, водружая монокль на место. - Хотя я и не особенно ф курсе сути. Тфести лет от князя Григория не было никаких фестей, и вот он фдруг прислал мне приглашений на праздник. Наферное, опять затефайт какую-нибудь гроссе делишко. Еще кофо-нибуть заколдофать... Я так полагать, что фы, херр Каширский, знайть больше? Хотя если фы сидеть ф каталашка...

- Я хоть и сидел в каталажке, но знаю побольше вашего, Эдуард Фридрихыч, - не выдержал Каширский. - Что за праздник, я вам не могу сказать, но, судя по всему, он приурочен к взятию Царь-Города.

- А разфе Царь-Город фзят? - блеснул моноклем барон. - Я этого не заметить...

- Еще не взят, но вот-вот будет взят, - с запальчивостью продолжал Каширский. - И лично я многое сделал, чтобы это произошло скорее и вернее.

- Ф каталашке? - растянул губы в улыбке Херклафф.

- Далась вам эта каталажка, - ухмыльнулся Каширский. Он понял, что барон его специально "поддевает" каталажкой, и усилием воли вернул себе обычное спокойствие. - Я запустил своих людей в канализацию и дал им соответствующие установки. И одна из них - устранить Рыжего. Именно он тот единственный, кто может реально помешать нашим планам.

- Да-а? - удивился Эдуард Фридрихыч. - А я его фидел на штрассе - жифой и здорофый!

- Да этот придурок оба раза промахнулся! - с досадой проворчал Каширский.

- Сперва задушил моего же человека князя Владимира, а потом - некоего боярина Андрея. Хотя во второй раз он действовал с наводчицей, но тут уже, что назывется - хотели как лучше, а получилось как всегда. Ну а князя Владимира пришлось выкапывать из могилы. Я хотел его оживить и тоже зазомбировать, да по времени не вышло. Ну ничего, с этим можно не торопиться. Главное, что Рыжий жив! Да, такая осечка...

- Быфает, - с деланным сочувствием покачал головой Херклафф. - А что за нафотчица - фероятно, фройляйн Аннет?

- Вы с ней знакомы? - резко повернулся Каширский к барону.

- Не знаком, но фесьма наслышан, - неопределенно ответил тот. - O-о, мы, кажется, отшен скоро будем иметь радость фидеть наш благодетель князь Григорий! - радостно воскликнул Херклафф, когда дорога резко повернула и впереди показался блок-пост, возле которого сновали наемники князя Григория.

***

Барон фон Херклафф, подобно Каширскому, был своим человеком в обеих реальностях, но, многие годы путешествуя туда и обратно, он и сам теперь не мог бы с уверенностью сказать, которая из них для него "основная". Каширский догадывался, что Херклафф имеет свое собственное "окно" в Риге (или в двух Ригах - "нашей" и "параллельной") и многое отдал бы, чтобы узнать, где оно находится и как им пользоваться.

За несколько дней до потрясшего всю Ливонию съедения Pижского казначея Хейнера фон Трепша некий скромно, но со вкусом одетый господин вошел в здание ЦК Компартии Латвии на улице Элизабетес и, сопровождаемый удивленными взглядами дежурных милиционеров и длинноногих секретарш, беспрепятственно прошел в кабинет "главного". Хозяин кабинета, плюгавый лысенький мужичонка, почтительно поднялся из-за стола:

< Назад | Дальше >