Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

- Да, - кивнула княжна. - Боярин Перемет. Увидела бы ты его лет двести тому обратно...

Перемет, к счастью, не прислушивался к разговору двух высокородных особ - он беседовал с детективом Дубовым. Василий, уже прикидывая возможность экспедиции в Новую Ютландию, расспрашивал Перемета об этой стране.

- По правде сказать, я мало что знаю о Мухоморье, - отвечал Перемет. Мы туда вообще-то не суемся. Там чуть не каждый третий мнит себя славным витязем, а для любого из них истинная радость повоевать с драконом, а уж убить дракона... Хотя на что нам такая жизнь? - вздохнул Перемет. - Не станешь ведь каждому встречному объяснять, кто такой Змей Горыныч на самом деле! Слыхал только, что Мухоморский король Александр очень сильно зависит от князя Григория и вынужден чуть не во всем ему подчиняться.

- Как вы думаете, способен ли он выступить против князя Григория?

- Открыто вряд ли. Но помочь врагам Григория, думаю, мог бы.

Василий что-то черкнул себе в блокнот.

- А есть ли возможность незаметно проникнуть в замок князя Григория? И вообще, что его замок из себя представляет? - продолжал расспросы Василий.

- Я там был только один раз, да и то ничего в потемках не разглядел.

Перемет задумался:

- Вообще-то замок не очень старый - при Шушках ничего подобного не было, его отстроил уже князь Григорий, причем по образцу рыцарских замков Пруссии или Фландрии. Мне в моем нынешнем образе туда хода не было, так что об устройстве замка я ничего толком сказать не могу. Хотя да Ягоровна, ну, то есть настоящая Ягоровна, а не ваша госпожа Чаликова, как-то говорила, что из замка ведет какой-то потайной лаз. И что будто бы Григорий раньше им пользовался, когда по ночам отправлялся попить кровушки окрестных поселян.

Но сохранился ли этот лаз по сей день и где он выходит наружу - бог весть... - Перемет немного помолчал. Молчал и Василий, ожидая, что его собеседник еще что-то вспомнит. Но Перемет заговорил совсем о другом: - А насчет Марфы, мне кажется, Васятка прав. Если человек будет думать только о выгоде, то ничего не получится, будь он хоть трижды Иван-Царевич. И мой вам совет - постарайтесь первым делом захватить именно этого колдуна, Эдуарда Фридрихыча, пока он у Григория в Пуще. Недаром же он два века спустя снова сюда пожаловал. А уж через него и до князя скорее доберетесь.

- Постараемся, - кивнул Василий.

***

Совсем пригорюнившись, Петрович сидел на куче конского навоза и размышлял о превратностях разбойничьей судьбы.

Внезапно его чуть не ослепил яркий свет, исходивший из какой-то странной лампадки, которую держал в руке некий господин.

- О, здрафстфуйте, дорогой херр Петрофич! - сладким голоском произнес незнакомец, и Соловей с ужасом узнал того улыбчивого господина, что его чуть не съел на большой дороге. Грозный Атаман попытался было зарыться в то, на чем сидел, а господин Херклафф тем временем деловито водил фонариком по сторонам.

- Зер гут, и даже посуда есть ф наличии, - радостно добавил людоед, когда луч выхватил из тьмы вилы и лопату. - Пошелайте мне приятнофо аппетита!

Петрович дрожал, как осиновый лист - спасения ждать было неоткуда. Но тут совершенно неожиданно в конюшне вспыхнула еще одна точно такая же лампадка - ее держала Дама В Черном, или, иначе говоря, Анна Сергеевна Глухарева.

Увидав Петровича, Анна Сергеевна с похотливым урчанием двинулась в сторону навозной кучи, но дорогу к вожделенной цели ей преградил Херклафф:

- Либе фройляйн, што фам здесь надо?

- Его! - решительно указала Анна Сергеевна на Петровича. Тот дрожал пуще прежнего и прикидывал, что хуже - быть съеденным или еще раз обесчещенным. Ни то, ни другое его совсем не радовало.

- Пардон, фройляйн, однако я пришел раньше фас, - учтиво раскланялся Херклафф.

- А мне плевать! - надменно процедила Глухарева. - Прочь с дороги!

С этими словами Дама подбежала к Петровичу и сходу завалила его на навозную кучу. Так как Соловей не был знаком с первой заповедью жертвы насилия, то вместо того чтобы расслабиться и получить удовольствие, он дико заверещал.

Однако Анну Сергеевну, похоже, это еще больше возбуждало - она чуть не зубами разрывала на Петровиче его неказистую одежку.

Оторопевший от такой наглости Херклафф не сразу пришел в себя, а когда увидал, что его добыча вот-вот достанется сопернице, решительно схватил Петровича за ногу и потянул к себе. Анна Сергеевна не сдавалась, а несчастный Петрович, чувствуя, что его вот-вот разорвут пополам, орал уже просто неблагим матом.

И тут дверь распахнулась, и в конюшню ворвались трое охранников с секирами наголо.

- Что за шум? - грубо спросил старший.

- А мы тут разфлекаемся, - нехотя выпустив Петровича и состроив некое подобие улыбки крокодила, чуть не пропел людоед. - Не так ли, фройляйн?

- Так, - буркнула Анна Сергеевна, столь же нехотя оторвавшись от Петровича.

- Развлекайтесь потише, - подозрительно оглядев всех троих, сказал охранник.

- А-а, ну так мы уше заканчифаем, - елейным голосом произнес Херклафф. С этими словами он как ни в чем не бывало подал руку Глухаревой. Та бросила последний вожделенный взор на Петровича и, увлекаемая людоедом, вместе с ним покинула конюшню.

Главный охранник погрозил кулаком жалобно поскуливающему Грозному Атаману и вместе со своими товарищами вышел следом за Анной Сергеевной и Херклаффом.

Петрович вновь остался наедине с кромешной темнотой и кучей навоза.

***

А на веранде царского терема веселье шло своим ходом: уже изрядно хлебнувший из своей скляночки доктор Серапионыч обучал Чумичку танцевать летку-енку, а Дормидонт, глядя на них, хлопал в ладоши и заливался беззаботным смехом, будто малое дитя.

В это же время Чаликова и Рыжий, расположившись на деревянных чурках возле костра, негромко беседовали.

- Извините, господин Рыжий, за чисто журналистское любопытство, говорила Чаликова. - Я ведь так понимаю, что ваша реальность не ограничивается Кислоярским царством, Белой Пущей и ближайшими окрестностями, не так ли?

- Да, разумеется, - согласился Рыжий, подкинув в костер небольшое полено.

- А мне вот интересно - что находится у вас на месте наших Москвы, Петербурга, ну там Парижа, Рима и прочих центров мировой цивилизации?

- Я не очень хорошо знаком с той действительностью, которую вы называете своей, - чуть подумав, ответил Рыжий. - Я ведь бывал не дальше вашего Кислоярска, мне надолго отлучаться нельзя. Но я слышал и о Москве, и о Ленингра... то есть Санкт-Петербурге. В нашей действительности Москва - это небольшой захудалый городок на периферии Смоленского княжества, а на месте Санкт-Петербурга до сих пор стелятся нетронутые чухонские болота.

- А я вот за это время успела побывать и в Москве, и в Петербурге, сказала Надя. - Ну, в Москве-то я постоянно живу, у меня там родители и брат, хотя в последнее время больше бываю в Кислоярске. А вот Петербург...

Знали бы вы, какая это красота, какое величие - одетая в гранит Нева, Зимний дворец, Мойка, Адмиралтейство, белые ночи, когда одна заря сменить другую спешит, дав ночи пол часа...

В глазах Рыжего промелькнула какая-то неясная тень, однако он выдавил из себя улыбку:

- Да, должно быть, это весьма красивый город.

< Назад | Дальше >