Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

-- Прямо и не знаю, что с ними делать, -- развел руками Покровский. -Ну не хотят покидать свою каторгу, и все тут!

Василий лишь улыбнулся. Еще в комсомольскую бытность он всегда умел находить нужные слова, чтобы поднять своих комсомольцев на славные свершения, и теперь был уверен, что сумеет вдохнуть новую жизнь в павших духом поэтов. Главное, помнил Дубов, что нужно действовать по наитию, не обдумывая, что и как говорить. Вот и на сей раз Василий Николаевич, встав на кочку, произнес первое же, что ему пришло в голову:

-- Пока свободою горим,

Пока сердца для чести живы,

Мой друг, Отчизне посвятим

Души прекрасные порывы!

К удивлению и Покровского, и даже самого Василия, пушкинские строки произвели на поэтов самое неожиданное живительное воздействие: они как будто выпрямились, их лица просветлели, глаза заиграли радостным огоньком.

-- Боярин Василий, я давно догадывался, что вы тоже поэт, -- произнес за его спиной Грендель. -- И к тому же замечательный поэт!

Боярин Василий смутился, но не стал разочаровывать своего возвышенного друга:

-- Ну как, вы ему указали дорогу?

-- Да, -- кивнул Грендель, -- уверен, что доберется благополучно... Ну что, идемте? -- обратился он к поэтам.

-- Идемте! -- заговорили воспрявшие духом поэты. -- Долой темницы, да здравствует свобода!

-- Я так думаю, что господ поэтов хватятся еще не скоро, -рассудительно заметил Василий. -- Отведем их покамест к лешему в корчму, а там попросим водяного препроводить в какое-нибудь безопасное место.

-- Да, можно и так, -- согласился Грендель. -- Ну, в путь!

И вся веселая компания из пяти поэтов, Ивана-царевича, экс-оборотня и частного детектива со смехом и шутками двинулась к пригорку, оставив недомелиорированное болото с брошенными лопатами. x x x

Виктор в своем кабинете беседовал с королевским садовником, а Марфа сидела на диванчике и слушала.

-- Значит так, весной надо будет посадить побольше салату, редиски, огурцов и прочих овощей, -- неспеша говорил Виктор. Садовник внимательно слушал и кивал. -- Ах да, еще капусты -- будем на зиму квасить.

-- Боюсь, Ваше Высочество, что для капусты места не хватит, -- позволил себе возразить садовник. -- Разве что посадить ее там, где теперь цветы. A ваш дядюшка их так любит...

-- Я и сам цветы люблю, -- резко перебил Виктор, -- но если выбирать между ними и капустой, то я выбираю капусту. От нее пользы больше, чем от всех ваших цветочков, вместе взятых.

-- Ваше Высочество, мне кажется, что совсем отказываться от цветов не надо, -- вдруг подала голос Марфа. Виктор укоризненно глянул на нее, но спорить не стал:

-- Ну хорошо, оставьте и цветов тоже. Но не в ущерб капусте.

-- A то можно еще картофеля посадить, -- подхватил садовник. -- У меня тут имеется несколько клубней. Он вроде как и съедобный, и цветы красивые дает.

-- Что еще за картофель? -- недоверчиво пожал плечами Виктор. -Никогда о таковом не слыхивал.

-- Его привезли италиянские купцы из-за великого моря-окияна, -пояснил садовник, -- а ливонский рыцарь господин Йохан Юргенс переслал с десяток клубней в дар вашему дяде, то есть Его Величеству, вместе с пояснениями, как их сажать, окучивать и даже как приготовлять для еды.

-- Ну, пускай будет картофель, -- разрешил Виктор. -- Надо же и новое вводить. В общем, сажайте, что сочтете нужным, но с учетом пользы.

-- Как скажете, Ваше Высочество, -- откланялся садовник.

-- Вот такие вот дела, сударыня, -- вздохнул Виктор, когда они остались вдвоем с Марфой. -- Пока лично сам во все не вникнешь, толку не добьешься.

-- Мне кажется, Ваша Высочество, что не в одной капусте польза, -осторожно заметила Марфа. -- Вот, помню, когда я жила в нашей родовой усадьбе, в Старо-Даниловском, то у нас там и сад был, и огород, и цветник. Помню, -- мечтательно прикрыла она глаза, -- как я сама возилась в огороде, полола грядки, цветочки поливала. Одни цветы любили холодную воду, другие -чуть подогретую...

-- Да разве ж я против цветов-то?! -- перебил Виктор. -- Но одно дело у вас в Белой Пуще, а совсем другое -- здесь, где каждый клочок пригодной земли чуть не на вес золота! Вот если мне удастся продолжить дело, начатое Георгом, и осушить больше болот -- тогда и цветы выращивать будем. Да только ежели все так пойдет, как до сегодня, -- помрачнел Виктор, -- то я вообще не знаю, где мы все окажемся уже завтра или послезавтра!

-- A что так? -- участливо спросила Марфа.

-- Очень скоро сюда придут либо вурдалаки, либо рыцари. В первом случае моя власть останется чисто внешней, а то и вообще сойдет на нет, ну а во втором меня просто кинут в темницу, если не еще чего похуже. Так что никаких надежд осуществить свои замыслы я пока что не вижу.

-- Но для чего же вы тогда отдавали садовнику столь подробные указания, что и как сажать? Ведь до весны еще так далеко!

Виктор с хитрецой прищурился:

-- A вот тут у меня свой расчет. Кто бы ни пришел на мое место, а указания, может быть, останутся в силе. Вряд ли мои преемственники станут входить во все подробности и давать собственные наказы садовнику, так хотя бы эти мои замыслы воплотятся в жизнь.

-- A я так замечаю, что хозяйственные дела вам больше по душе, чем государственные, -- промолвила Марфа.

-- Да, это так, -- согласился Виктор, -- но, к сожалению, те и другие неразрывны одни от других. Вот и приходится крутиться безо всякой надежды на благополучный исход.

-- Я вас прекрасно понимаю, -- вздохнула Марфа. -- Хоть наши с вами цели разнятся и даже противоположны, но и я, сказать по совести, охотно удалилась бы куда-нибудь в глушь, трудилась на огороде, пасла коз... И была бы счастлива, особенно если бы рядом находились люди, близкие мне по духу. Нет-нет, -- решительно встряхнула Марфа длинными русыми волосами, -- об этом мечтать рано. Ох как рано.

Тут в дверь постучали, и на пороге появился Теофил:

-- Ваше Высочество, ужин подан, ждем только вас.

-- Да-да, иду, -- неспеша поднялся Виктор. -- Уважаемая графиня, мы тут с вами немного заговорились о цветах и капусте, прошу к столу.

-- Да нет, лучше я поужинаю у себя, -- гостья встала с диванчика и медленно вышла из комнаты.

-- Ну хорошо, значит, подайте ужин графине Загорской ей в горницу, -распорядился Виктор и следом за Теофилом покинул кабинет. Однако, сделав несколько шагов по коридору, вернулся и на всякий случай запер дверь. x x x

Совещание в обширной зале Беовульфова замка шло, как и подобает случаю, когда вместе собираются господа, каждый из коих считает себя умнее и знатнее прочих -- то есть в общем-то все были готовы хоть сейчас начать борьбу за справедливость, но каждый предлагал что-то свое, а выслушать соображения соседа никому и в голову не приходило.

Рыцари сидели за длинными столами, уставленными обильною выпивкой и скромною закуской, а за отдельным столиком у стены торжественно восседали: во-первых, сам Беовульф, во-вторых, высокий седовласый рыцарь Зигфрид, которого избрали председательствующим как старейшего из присутствующих, и, в-третьих, Надежда Чаликова, но уже не в костюме пажа, а в роскошном дамском платье из гардероба покойной бабушки Беовульфа. Рыцари время от времени поглядывали на незнакомку и все не могли понять, что делает сия прелестная дама на сугубо мужском сборище. Но большей частью они были заняты выяснением личных взаимоотношений, так что временами даже забывали, для чего вообще тут собрались.

В конце концов Беовульфу надоело слушать рыцарский гомон, и он, грузно поднявшись из-за стола, взревел на всю залу:

< Назад | Дальше >