Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

-- Я? -- удивилась Ольга.

-- Ну конечно, -- подтвердил Перемет. -- Ведь ты же дочка и наследница князя Ивана Шушка.

-- Али забыла за двести-то годков? -- подпустил воевода.

Ольга как-то сразу приосанилась, ее облик стал более величественным, а взгляд из-под густых бровей -- строгим и властным:

-- Ну что же, если Отечество возлагает на меня сей долг, то я не вправе от него уклониться. -- Княжна возвысила голос. -- Я, княжна Ольга Ивановна, объявляю о вступлении в законные права главы княжества Белая Пуща и о начале справедливой борьбы за изгнание из моей Родины всех захватчиков, всех бесов и вурдалаков!

Эти слова были встречены бурными рукоплесканиями господ рыцарей. Возможно, не один из них в этот миг подумал: "Эх, такого бы нам правителя. А от Александра разве дождешься решительных действий?". Сам же Александр слушал выступление княжны с видом несколько испуганным. Заметив это, Чаликова что-то шепнула на ухо Ольге.

-- Разумеется, я не вправе злоупотреблять гостеприимством Его Величества, -- продолжала законная правительница, -- особенно учитывая его зависимость от наследников князя Григория... Так называемого князя Григория, -- поправила себя Ольга. -- Но я торжественно объявляю, что в будущем отношения между Белой Пущей и Новой Ютландией будут строиться исключительно на основе равноправия и добрососедства.

Разумеется, эти слова княжны также были встречены рукоплесканиями рыцарей и выкриками: "Да здравствует княжна Ольга!"

-- А посему я решила при первой возможности перебраться в Царь-Город к брату Дормидонту. Ты, Полкан, назначаешься моим советником по ратным делам. А когда у нас появится своя дружина, станешь полноправным воеводой.

-- Слушаюсь, княжна, -- поклонился Полкан.

-- Тебе же, боярин Перемет, предстоит отправиться моим посланником в ближние и дальние страны, дабы объявить о восстановлении законной власти и искать помощи для нашей борьбы с вурдалаками.

-- Как прикажешь, княжна, -- ответил боярин Перемет.

Вдруг подал голос домовой Кузька:

-- Княжна, дозволь слово молвить.

Ольга оглянулась. На помощь Кузьке пришла Марфа:

-- Это наш домовой, Кузьма Иваныч. Он минувшей ночью меня от лютой смерти выручил.

-- Вот я как думаю, -- заговорил Кузька, -- что и мы, то бишь нечисть положительная, ну там лешие, водяные, кикиморы, добрым людям никогда ворогами не были. А как пришел Григорий да своих вурдалаков привел, то и нам совсем житья не стало. Знаешь, сколько наших в соседние страны бежать должны были!..

-- Не пойму я, Кузьма, к чему ты клонишь, -- перебила Ольга, почуяв, что домовой, одобряемый общим вниманием, готов произнести целую речь.

-- А чего тут не понять? Как мы претерпели от Григория больше всех, то и помощниками тебе будем самовернейшими! -- заявил Кузька.

-- Ну вот и прекрасно, -- попыталась улыбнуться княжна. Правда, с непривычки улыбка получилась более похожей на оскал средней головы Змея Горыныча. -- Вот ты этим и займись.

-- Я? -- так и подскочил Кузька. -- А что ж, займусь. Для начала наведаюсь в корчму к лешему, а у него русалки знакомые, они эту весть куда хочешь донесут...

-- Ну, так и сделаем, -- кивнула Ольга. И, спохватившись, обернулась к Александру: -- Извините, Ваше Величество, и вы, славные рыцари, что нарушила ваше праздничное пирование. А мне и впрямь почивать охота. Счастливо оставаться.

И Ольга, еще раз величественно кивнув всему собранию, княжеской поступью покинула залу.

-- Ну вот, еще одно удачное расколдование, -- весело заметил король, когда двери за Ольгой закрылись. -- Думаю, по этому поводу стоит поднять кубки.

-- Всенепременнейше! -- подхватил Беовульф. И вдруг спохватился: -Ваше Величество, а можем ли мы тут пировать, пока не решен еще один вопрос?

-- О чем вы? -- недоуменно обернулся Его Величество.

-- Ну разумеется, о Его Высочестве Викторе. Мы так и не решили, что с ним делать. -- Беовульф поставил на стол полный кубок, чего с ним никогда еще не случалось.

-- Мы же, кажется, пришли к общему решению -- отрубить голову, -напомнил почтенный Зигфрид. -- Если, конечно, Ваше Величество не решит как-либо иначе.

Король задумался. В зале повисла гнетущая тишина. Марфа подалась вперед, но Надя незаметно удержала ее за руку.

Наконец король нарушил молчание:

-- Господа, вы возлагаете на меня непосильную ношу -- решать участь своего близкого родственника. Но я не вправе от нее уклоняться. Однако предварительно хотел бы выслушать мнение всех, находящихся здесь.

-- Голову отрубить, что ли, -- задумчиво протянул Беовульф. Правда, в его голосе не слышалось прежней решимости. Видимо, первая злость уже прошла, а умеренная выпивка в сочетании с обильной закуской настроила славного рыцаря на более миролюбивый лад.

Из-за стола поднялся дон Альфонсо, который с самого начала выступал против смертной казни в любом виде:

-- Ваше Величество, ну какой прок, если мы отрубим Виктору голову? Богатства в стране прибавится, что ли? А давайте лучше отправим его канавы копать -- все польза для дела!

-- Не, ну это уж вы хватили, -- вступил в спор славный Флориан. -- Где ж видано, чтоб уроженец королевского рода канавы копал? Это просто позор на весь мир!

-- Ну хорошо, а что скажут дамы? -- спросил король, убедившись, что господам более сказать нечего.

-- А может быть, друг мой, ты его простишь? -- неуверенно произнесла Катерина. -- Ты ведь сам говорил, что Виктор на это пошел не со зла, а единственно по искушению князя Длиннорукого.

-- Я подумаю, -- кивнул король. -- А вы что скажете, госпожа Чаликова?

Надя словно того и ждала, что к ней обратятся:

-- Ваше Величество, тут вот зашла речь о князе Длинноруком. А ведь он ночью позорно бежал. И все наемники тоже сбежали. И Виктор имел все возможности покинуть замок, но не сделал этого. Как вы полагаете, почему? -И сама же ответила: -- Потому что осознал свое преступление и не счел возможным уклоняться от заслуженного наказания.

-- И что же, вы предлагаете простить? -- перебил Александр. -- Нет-нет, на это я пойти никак не могу. Да и народ меня, извините за высокие слова, просто не поймет!

-- А что если подержать Его Высочество в темнице? -- осторожно предложил дон Альфонсо. -- Или отправить в изгнание без права возвращения на родину.

-- Да, пожалуй, -- рассеянно ответил король.

-- Каково бы не было решение Вашего Величества, но я Виктора не покину, -- твердо заявила доселе молчавшая княжна Марфа.

Александр кинул быстролетный взор на Марфу и, еще немного помолчав, огласил решение:

< Назад | Дальше >