Виктория Платова "Купель дьявола"

- Японские рыбные лепешки, - огрызнулась я.

- Тогда понятно. Не жри на ночь, сколько раз тебя предупреждал. И вообще, с каких пирогов должен объявиться этот чертов публицист? - продолжил гастрономическую тему Лавруха.

- Мало ли...

- Во-первых, какую картину он подарил Гольтману?

- Нашу...

- Какую из двух? У нас же две картины, не забывай. Левая створка триптиха. И продаем мы не твоего двойника, а "Всадников Апокалипсиса". А о "Всадниках" никто и понятия не имел до этого лета. Усекла? А если ты отправишься в Лялицы и начнешь устраивать там дознание... Мне продолжить?

Яснее ясного. Сонный Лавруха оказался гораздо прозорливее меня. Я даже рассмеялась: нужно же быть такой дурой! Со "Всадниками" нам ничто не угрожает, потому что их просто не существовало в природе до июля месяца. В который раз я умилилась расположению звезд над нашими преступными головами.

- Ну, что ты замолчала? - недовольно спросил у меня Лавруха.

- Пребываю в немом восхищении. Ты прав, Снегирь. Никакой горячки я пороть не буду.

- Вот и умница, Кэт. Кстати, с кем это ты заседаешь в ресторане? Уж не голландец ли расщедрился?

- Да нет. Наш с тобой соотечественник.

- Ну-ну... Ладно, без любви не давай. Пока.

Лавруха отключился, а я еще несколько минут простояла возле телефона. А затем, поблагодарив метрдотеля, вышла на улицу и глубоко вдохнула ночной воздух. И снова услышала дальние глухие раскаты грома. Странные шутки шутит природа: гром без грозы и дождя, аномально жаркое лето, возникшая из небытия картина... В этом городе возможно все, что угодно. Ни в одном другом месте ничего подобного случиться не может.

Вывеска ресторана "Анаис" все еще подмигивала мне неоном, а за столиком все еще сидел Алексей Алексеевич Титов. Меня он больше не увидит, во всяком случае, до аукциона. Агнесса Львовна и представительский "Мерседес" злорадно помахали мне ручкой.

Я перешла на другую сторону улицы, юркнула в подворотню и спустя несколько минут уже стояла на набережной Фонтанки. Где-то далеко, над Невским, болталось светлое от огней, почти предрассветное небо, а здесь, у Фонтанки, было темно и тихо. Так же темно и тихо, как в моей душе. Она плыла сейчас в почти невидимой воде, преломляясь и обретая самые неожиданные очертания. Да, именно так, эти отражения и преломления собственной души пугали меня. За какой-то месяц я понаделала массу мелких и крупных подлостей и при этом чувствовала себя прекрасно. Но кто сказал, что добро есть норма, а зло - аномалия?

Зло всегда эротично, вспомнила я асексуального Ламберта-Херри Якобса.

Если это правда, то скоро я заблистаю на обложках "Плейбоя".

Эта мысль так понравилась мне, что я рассмеялась, нашарила на парапете маленький камешек и швырнула его в реку. Жаль, что поблизости нет спуска, а то я бы спустилась к воде и с удовольствием поболтала бы в ней ногами. Послезавтра, нет, уже завтра, будет аукцион, "Всадники" обретут нового хозяина, а мы - свободу...

- О чем задумались? - раздался за моей спиной вкрадчивый голос.

Я обернулась. Так и есть, Алексей Алексеевич Титов собственной персоной.

- Прелестный городишко Санкт-Петербург, - я была вовсе не расположена продолжать знакомство.

- Неплохой. Почему вы ушли?

- Мне надоела ваша мышиная возня вокруг картины. По-моему, вы получили от меня исчерпывающую информацию. А я оттянулась по полной программе.

- Только за ужин не заплатили, - он все-таки не удержался от укола.

- Кому?

- Мне.

- Пришлите счет на галерею.

Я наконец-то отклеилась от парапета и двинулась в сторону Невского. Алексей Алексеевич последовал за мной. В полном молчании мы прошли несколько кварталов и оказались на площади Ломоносова.

Завидев вдали машину, я подняла руку.

Титов посчитал это достаточным поводом, чтобы возобновить разговор.

- Зачем? Я сам подвезу вас...

- Обойдусь, - бросила я, но руку все же опустила.

- Мне не трудно.

Чего уж трудного: за нашими спинами маячила вереница джипов и намозоливший мне глаза "Мерседес".

- Я предпочитаю передвигаться без эскорта.

Титов воспринял это как руководство к действию. Он подошел к телохранителям, что-то сказал им, и спустя минуту джипы развернулись и отбыли в неизвестном направлении. Титов приветливо распахнул дверцу, и я, проклиная себя за слабость к красивой жизни, снова устроилась на сиденье.

- Куда? - спросил у меня Титов.

- На Васильевский. Пятнадцатая линия.

Азиат, сидящий за рулем, настороженно ухмыльнулся. Я сразу же заметила эту его ухмылочку - такую же узкую, как и глаза. Он никому не верил, даже львы на Банковском мостике и памятник Барклаю-де-Толли у Казанского были у него на подозрении. В конце улицы снова появились джипы: теперь они следовали за нами, постепенно сокращая расстояние.

- Не многовато ли охраны?

- Не многовато. На меня уже было два покушения, - в голосе Титова вдруг прозвучала нелепая мальчишеская гордость за себя, такого рискованного мужика. - А хочется дожить, по крайней мере, до чемпионата мира по хоккею.

- А потом?

- А потом - до Олимпийских игр... Зимних.

- А потом?

- А потом - до летних.

...Через десять минут вся кавалькада остановилась около моего дома на Пятнадцатой линии. Я сдержанно поблагодарила Титова и вылезла из машины. И снова он последовал за мной. А азиат последовал за ним. Втроем мы подошли к ночному ларьку, где я под бдительными взглядами своих спутников взяла себе бутылку пива. Это дополнило мой образ: пиво - развлечение для бедных.

- Ну, всего доброго, Алексей Алексеевич, - сказала я. - Все еще не передумали покупать картину?

- Нет. Вы не пригласите меня на чашечку кофе? - урок, преподанный ему в галерее, видимо, впрок не пошел.

- Вы же знаете. У меня только растворимый, - я отхлебнула из бутылки и прищурилась.

- Обещаю!.. - он молитвенно сложил руки на груди.

- Черт с вами, пойдемте. Только учтите, что лифт не работает, а я живу на шестом этаже.

Даже это не испугало Алексея Алексеевича. Он мужественно потащился за мной. И начал приставать уже на площадке между-третьим и четвертым этажами.

- Зачем вы это делаете? - искренне удивилась я. - Вам что, своих женщин не хватает?

- Вы мне нравитесь, Катя, Вы забавная.

То ли освещение на площадке было недостаточным, то ли пиво слишком быстро ударило мне в голову, но Алексей Алексеевич вдруг снова показался мне милым мальчишкой. Почему бы и нет, сказала я сама себе. Я - забавная, рыжая и удачливая, почему я не могу позволить себе...

< Назад | Дальше >