Виктория Платова "Купель дьявола"

- Почему?

- Не хочу с тобой расставаться.

- Да. Я забавная. Я помню.

- Ты согласна?

- Я не знаю. Это очень неожиданное предложение.

- Для меня тоже. Честное слово, - Леха притянул меня к себе. - Я заеду за тобой вечером. В семь тебя устроит?

- Ты форсируешь события.

- А чего тянуть, когда и так все ясно? - он касался меня всем телом, он торопился жить: при его сволочной профессии и двух покушениях ничего другого не оставалось.

- Завтра будет аукцион. Давай перенесем на после аукциона.

- Ну, хорошо, - Титов нехотя согласился. - Тем более что я туда собираюсь. Я куплю эту картину, вот увидишь!

Он торопливо поцеловал меня и открыл дверь: на площадке уже маячила узкая фигура телохранителя Жаика.

- Увидимся сегодня? - напоследок спросил Леха.

- Завтра. Завтра, после аукциона.

Закрыв двери, я отключила телефон и отправилась в ванную. Завтра я буду богатой сама и в придачу получу богатого любовника. Красивого любовника, породистого любовника. Парня, с которым хорошо в постели, что немаловажно. Он не даст захиреть галерее, а при его помощи и при его тщеславии я смогу горы свернуть. Он введет меня в круг людей, о котором и мечтать не могла обыкновенная выпускница давно и благополучно забытого искусствоведческого факультета. Лавруха упадет на задницу, когда узнает об этом... "Тебе дьявольски повезло, старуха", - хрюкнет он.

Дьявольски повезло. Именно - дьявольски.

Интересно, это как-то связано с картиной или нет? Наверное, связано - мой живописный двойник и Дева

Мария по совместительству не оставляют меня ни на секунду; все шары кладутся в лузу, все карты - на стол. Это моя игра. И меня ждет блестящее будущее, если я не буду дурой.

А дурой я не была никогда. ***

Аукцион проходил в недавно отстроенном здании гостиницы на набережной Карповки - "Хилтон" русского разлива, последнее прибежище WIP-персон. В конференц-зале гостиницы было не продохнуть. Набившаяся в зал публика истекала потом и ожиданием. Главный лот сегодняшнего дня, сенсация последних трех с половиной недель, доска кисти Лукаса ван Остреа, был еще впереди. Лавруха, притихший и облаченный в строгий костюм, терся рядом со мной, то и дело без причины хватая меня за руки.

- Как ты? - сочувственно спросила я.

- Как грешник в аду. Сижу на тефлоновой сковородке, а меня сам Сатана поджаривает.

- Полагаешь?

- Гореть мы будем, это точно.

- Что-то ты совсем раскис, Лавруха.

- Зато ты, я смотрю, в отличном расположении духа.

- Еще несколько часов, и мы богаты, Снегирь....

Я отошла от Лаврухи и заглянула в зал. И тотчас же мое настроение упало до нуля. Зал был забит до отказа: строгие костюмы, сосредоточенные лица охотников на лосей и водоплавающих, аккуратное шуршание каталогов и стыдливое покашливание. В общей массе легко прочитывались банкиры, крупные коллекционеры, несколько известных ювелиров и шоуменов. Но Лехой в зале не пахло. Интересно, что заставило его передумать в самый последний момент?

- Ты кого-то ищешь? - подошедший Лавруха снова вцепился мне в локоть.

- С чего ты взял?

- Я же тебя насквозь вижу. Ищешь и не находишь.

- Отстань от меня!..

От дальнейших объяснений меня избавил Херри-бой, как будто выросший из-под земли.

- Здравствуйте, Катрин! - грустно поздоровался он. Даже его обычно бодрый и правильный английский сник и потускнел.

- Привет, - рявкнула я в надежде отыграться за утраченные иллюзии. - Ну что, собрали необходимую сумму?

- О, если бы вы могли подождать, Катрин... Возможно, мне бы удалось...

- I am very sorry! - с плохо скрываемым удовольствием сказала я.

- Так-то, дружище! - Лавруха снисходительно похлопал Херри-боя по плечу. - Знай наших! Чужого нам не нужно, но и своего не отдадим.

От Лаврухи за версту несло спиртным: в холле конференц-зала был организован шведский стол, и вышколенные официанты обносили шампанским всех желающих. Там же, в холле, я столкнулась со своей, уже почти забытой шведкой из посольства. Зато она сразу же узнала меня.

- Ви сегодня Герой дня, Катья, - Ингрид (или Хильда, или Бригитта, или Анна-Фрида) приветственно подняла бокал. - Ви скрываль в своей гэллери такую ценную картину!..

Интересно, что она здесь делает?

- Вы хотите ее купить? - спросила я у шведки.

- О, нет! Это очень большие деньги... - в глубине холла она увидела кого-то из знакомых и помахала им рукой. - Извините меня, Катья... Желаю вам удачи...

Лавруха, все это время стоявший неподалеку, заметно оживился.

- Что за дивная самка? - спросил он развязным голосом. - И почему ты меня ей не представила?

- Ты для нее умер.

- Она сама тебе об этом сказала?

- Лавруха, это та самая шведка, которой я продала твои картины...

- А-а... Может быть, мне воскреснуть, как Иисусу Христу, ты как думаешь, Кэт?

- Для Иисуса Христа ты не вышел ни рылом, ни пропорциями. Так что придется тебе довольствоваться отечественными экземплярами.

- Убийца!..

Ничего не значащий треп Лаврухи немного отвлек меня от мыслей о Титове. Интересно, почему он не приехал? Может быть, мне стоило с ходу согласиться на его предложение? И ухватить бензинового короля за мошонку, пока он не передумал и был податлив, как сомнительного качества глина, из которой Адик Ованесов лепил своих керамических козлов?..

- О чем ты все время думаешь? - Снегирь снова подтолкнул меня под локоть. - Идем. Следующий лот наш.

Я мысленно выругалась: из-за дурацких воспоминаний о Титове я напрочь забыла, зачем мы здесь. "Всадники Апокалипсиса", вот что бесспорно, вот что никогда мне не изменит. Мы с Лаврухой ворвались в зал в самый последний момент и едва не пропустили ритуал заявки лота. Стоящий за изящной конторкой жрец от искусства хорошо поставленным голосом представил нашу доску. И только теперь я оценила красоту и торжественность момента. Слова плыли в пространстве, сталкиваясь друг с другом и удачно друг друга дополняя: картина "Всадники Апокалипсиса".... Пятнадцатый век... дерево, масло... Нидерланды... Лукас ван Остреа по прозвищу Устрица... Первоначальная цена...

Я видела сотовые телефоны в руках агентов, таблички с номерами, напряженно склонившиеся головы, бычьи затылки и бычьи лбы участников торжища. Только Титова не было среди них. Первыми сошли с дистанции расчетливые иностранцы: имя Лукаса Устрицы было вовсе не тем именем, ради которого стоило раздеваться до трусов. А после третьей перебивки цены отпали основные претенденты из числа крупных коллекционеров: слишком высоки были ставки. Планку пытались удержать только двое: стареющий холеный банкир (его лицо периодически мелькало на страницах деловых газет) и молодой бизнесмен, темная лошадка из газонефтяного стойла. Их торг был по-настоящему красив, а интрига закручена до предела. Наблюдая за ними, я забыла обо всем. Банкир повышал цену осторожно, цепляясь зубами за каждую лишнюю сотню; бизнесмен пытался сломить сопротивление противника лихими кавалерийскими наскоками. Общими усилиями они преодолели рубеж в один миллион, и зал затаил дыхание.

- Старый хрыч его обставит, вот увидишь, - жарко прошептал мне на ухо Лавруха.

< Назад | Дальше >