Виктория Платова "Купель дьявола"

- Аргументы. - Очевидно, в прошлом господин Юхно имел отношение к правоохранительным органам. Жаик подвел Юхно к окну и постучал по стеклу:

- Пуленепробиваемое и к тому же закрыто наглухо. А чтобы зайти в кабинет, нам пришлось высаживать дверь.

- Она была заперта изнутри?

- В том-то и дело, что нет. Она вообще не запиралась. Хозяин придвинул к двери конторку. Так что нам пришлось приложить усилия...

- Давай-ка его перевернем.

Вдвоем они перевернули тело Лехи и несколько минут изучали его. Я знала, что они не найдут никаких следов насильственной смерти. И они не нашли.

- Как вы думаете, что случилось?

- Не знаю, - Юхно доскреб подбородок. - Вскрытие покажет. Во всяком случае, на убийство или самоубийство это не похоже.

- Я тоже так думаю.

- А почему он голый? - спросил вдруг Юхно.

- А почему он заставил дверь конторкой? - огрызнулся Жаик, прикрывая тело хозяина одеждой. Она валялась тут же, на полу.

Это была поэтическая вольность, отход от сценария смерти в Жекиной квартире: вещей Быкадорова так и не нашли. Я вдруг подумала о том, что мертвый Быкадоров все-таки переиграл мертвого Леху Титова - он оставил на одну загадку больше...

- Ничего не понимаю, - продолжал строгим голосом причитать Юхно. Впервые с таким сталкиваюсь.

- Не вы один, - заметил Жаик.

- В странной позе он лежит... - наконец-то трезвый взгляд Владимира Николаевича Юхно остановился на картине. - Он как будто хотел до нее дотянуться.

- Вот именно.

- Хотел бы я знать, что здесь произошло.

- Я тоже, - снова откликнулся Жаик. - Только она не скажет.

Дева Мария взирала на происходящее с надменным безразличием дорогой проститутки. Да и была ли она Девой Марией, пронзила меня внезапная мысль. Кто был моделью Лукаса ван Остреа? И какие тайны - страшные или совсем невинные - хранила эта женщина? Может быть, пять веков назад она убила своего ребенка? Или своего любовника? Или своего престарелого отца?.. Кто бы она ни была, она знала толк в убийстве. В убийстве и любви...

- Вы похожи, - господин Юхно оторвался от картины и снова уставился на меня. - Поразительное сходство. Даже оторопь берет.

- Она что-то знает, - снова повторил Жаик.

- Картина или девушка?

- И та, и другая, - ответил казах, и я снова подивилась его проницательности.

- Он говорит правду, Катя? - мягко спросил Юхно. Он менял маски злого и доброго следователя с мастерством фокусника.

- Конечно, нет, - я подивилась собственному спокойствию.

- Но, согласитесь, не может же абсолютно здоровый человек отдать богу душу при таких экстравагантных обстоятельствах.

- Не знаю. Я была наверху, переодевалась... Потом спустилась и прошла к заливу. Я же видела вас, Владимир Михайлович...

- Я помню.

- Я искала Алексея... Вернулась в дом и спросила у его телохранителя...

- Она спросила, не видел ли я хозяина, - мрачно подтвердил казах. - Хотя прекрасно знала, что он в доме.

- Я? Я понятия не имела, что он вернулся в дом...

- Так уж не имели?

- Она лжет, - неожиданно заявил Жаик. К этому новому повороту сюжета я оказалась не готова. Похоже, я присутствую на финале драмы, которая разыгралась без меня.

- Лжет? - удивился Юхно.

- Мы вместе пришли. Я и хозяин. Он сказал мне: "Мы скоро придем". Мы. Он имел в виду себя и ее, - Жаик кивнул на меня. - Перед тем, как зайти в дом, он с кем-то говорил по телефону. И сказал: "Извини, меня ждут". Она была в доме, и она ждала.

Все его слова, все его несостоятельные свидетели обвинения отскакивали от меня, как горох от стенки.

- Вы дурак, Жаик, - с нажимом произнесла я. От собственной безнаказанности у меня зазвенело в голове. - Может быть, вы хороший охранник, в чем я сильно сомневаюсь...

Жаик двинулся в мою сторону, но Юхно остановил его.

- Пусть продолжает.

- Может быть, вы хороший охранник, но как аналитик никуда не годитесь. Даже если все, о чем вы здесь поведали, - правда, это не объясняет главного.

- Чего, интересно?

- Его смерти. Ведь нет никаких следов насилия, правда? И дверь была заставлена изнутри. И окно не открывалось. Когда он умер, рядом с ним не было никого.

- Ты... - Жаик задохнулся, он совсем забыл, что еще несколько минут назад сам был вынужден признать мою невиновность. - Ты могла... Ты могла отравить его. Вот тебе и отсутствие следов насилия...

- Я?!.

Эта мысль была столь же нелепой, сколь и оскорбительной. И все же - самой логичной. Чем иначе объяснить мистическую кончину Алексея Алексеевича Титова? Абсолютно здорового человека, который собирался дожить до летних Олимпийских игр?..

В кабинет снова заглянул Андрей.

- Там гости... Волнуются...

- Скажи, что мы сейчас, - Юхно подошел к двери и плотно прикрыл ее. И снова обратился ко мне:

- Серьезное обвинение.

- Подумайте, зачем мне было убивать его?

Действительно, зачем? Я не любила его: во всяком случае, не так страстно, как любила Быкадорова. Я не любила его, но могла полюбить. Я хотела нравиться ему, он чуть-чуть ударил мне в голову - совсем немного, как хорошее коллекционное вино... Но даже если отбросить эти романтические сопли и посмотреть на все с практической точки зрения... Живой Титов мог дать мне многое, если не все. Умерший Титов терял для меня смысл - точно так же, как теряло смысл мое пребывание в этом доме. Вся его челядь смотрит на меня, как на уличную девку, которой выпал счастливый билет... И не только челядь. Владимир Михайлович Юхно, директор частного охранного предприятия, думает точно так же.

- Пожалуй, у вас действительно не было повода, - он сочувственно улыбнулся.

- Никто не знает... Повод может быть самым незначительным, - настаивал на своем казах.

- Ну, хорошо. Допустим. Допустим, я отравила его, - я не узнавала своего голоса, таким циничным и отстраненным он был. - Дала какой-то хитрый, сильнодействующий яд. Я даже могла заставить его раздеться...

В этом месте моей тирады Владимир Михайлович понимающе хмыкнул.

< Назад | Дальше >