Виктория Платова "Купель дьявола"

Но Иосиф Семенович оказался пугливой душкой, он не подвел, - именно поэтому Марич сейчас молчал.

- Так она заявлена в розыск? - повторила я свой невинный вопрос. Он прозвучал издевательски.

- Нет, - сдался Марич. - В розыск она не заявлена. К сожалению.

- Почему же - к сожалению?

Марич перегнулся через стол и прошептал:

- Потому что я не могу ухватить тебя, хотя уверен, что ты не такая овца, какой кажешься!

- А я кажусь вам овцой? - продолжала издеваться я. - Очень жаль. Хотелось бы казаться Марией Египетской .

- Ты кажешься мне отпетой сукой, к тому же неразборчивой в средствах. И ты плохо кончишь, обещаю тебе.

- Я буду жаловаться на вас вышестоящему начальству, капитан. В подразделение внутренних расследований. Оскорбляете, угрожаете, пытаетесь навесить на меня какое-то дело... Вам что, больше всех надо, Кирилл Алексеевич?

- Мне не нравится история с картиной, - он уже и сам сожалел о своем внезапном порыве. Нужно помочь капитану укрепиться в этом своем сожалении и постараться быть с ним помягче. - И я подозреваю, что вы как-то причастны к краже у Гольтмана.

- Не причастна. Честное слово, - совершенно искренне сказала я. - Я просто имела неосторожность знать покойного Быкадорова. И оказалась в ненужное время в ненужном месте.

- Как у вас появилась эта чертова створка?

- О, это целая детективная история... - я со значением посмотрела на Марича. - Пардон, капитан! Мой приятель... Вы его знаете. Лаврентий Снегирь...

- Покойный, - губы капитана расползлись в иронической улыбке. Он ничего и никогда не забывал.

- Каюсь. Иногда приходится прибегать к таким невинным шуткам... Сами понимаете, время сейчас тяжелое, так что выживаем, как можем.

- Ну-ну...

- Так вот. Лаврентий купил ее где-то в провинции. Совершенно случайно. А оказалось, что она представляет большую ценность.

- Насколько большую?

- Не считайте меня за дуру, Кирилл Алексеевич. Вы же сидите сейчас со мной не просто так. Вы прекрасно знаете, сколько она стоит. Но налоги в казну мы выплатим полностью, можете в этом не сомневаться.

- Налоги - это не моя компетенция.

- Извините. Но раз вы такой борец за справедливость... Тогда закажите мне еще вина.

Марич молча поднялся со стула и отправился к стойке. Слава богу, хоть минуту я могу передохнуть. От этого неформального допроса с пристрастием у меня взмокла спина и подмышки. И теперь я ощущала тонкий запах пота, который не могла забить даже туалетная вода "True woman in blue", подаренная мне Лаврухой на последнее Восьмое марта. Жека получила аналогичную коробочку "True woman in red". Я исподтишка наблюдала за Маричем. Если бы он не был поганым ментом, я бы даже могла попытаться закадрить его. И назначать ему встречи в "Пирате" по четвергам. У него хорошие руки - руки, которые готовы сомкнуться на моей шее. И хорошо очерченный рот. И ровные крупные зубы, которыми он готов рвать меня на части. Хорошенький бы получился альянс мент и воровка, слуга закона и прожженная авантюристка.

Впрочем, не такая уж прожженная, хотя и легко обучаемая.

Марич вернулся с очередной порцией вина: теперь он взял дорогущий коллекционный "Аликант Буше", который я не могла позволить себе последние полгода. Широкий жест, ничего не скажешь.

- Решили разговеться, капитан?

- Решил.

Марич поднял свой бокал, и мы чокнулись.

- Вы не сказали мне, что нынешний владелец картины умер сегодня ночью, ласково произнес он, и я едва не поперхнулась "Аликантом".

Экзекуция продолжается. Сейчас меня вздернут на дыбе.

- Вы меня об этом не спрашивали.

- Но про кота-то вы мне сказали...

- Кота я любила больше. А вы и в это дело сунули свой нос? Вы, я смотрю, многостаночник.

- Питер город маленький, Катерина Мстиславовна. Не часто в нем умирают люди такого калибра, как Алексей Титов. Вы ведь были там этой ночью, правда?

- Это допрос?

- Нет. Просто беседа за бокалом хорошего вина.

- Да. Я была там прошлой ночью. И даже успела переспать с ним позапрошлой ночью, - "Аликант Буше" ударил мне в голову, и я пошла вразнос. - Ну как, соответствую я званию отпетой суки?

- Вполне, - спокойно сказал капитан. - И что вы можете сказать о его смерти?

- Ничего. Знаю только, что он умер от инфаркта. Я здесь ни при чем.

- Вы здесь ни при чем... - Марич прищурился. - Вы только всегда оказываетесь рядом с трупами. Вот что меня смущает.

- Случайность. Мы все оказываемся рядом с трупами. Рано или поздно.

- Может, вам переквалифицироваться в патологоанатомы? Такая философия как раз в их духе.

- Меня вполне устраивает моя профессия.

- Торговать крадеными картинами, - не удержался капитан.

- Бросьте, - разговор стал утомлять меня. - Это недоказуемо.

- Пока недоказуемо. Будьте осторожны, Катерина Мстиславовна...

Он совсем не угрожал мне, он мягко увещевал меня: будь осторожна, Кэт, ты под колпаком. Впрочем, мне было решительно наплевать на его ко мне отношение. Рано или поздно он устанет пасти меня. А я уж постараюсь не дать ему никакого повода для решительных действий. Денег, которые принесли мне "Всадники Апокалипсиса", с лихвой хватит, чтобы коренным образом изменить жизнь и навсегда позабыть этого комиссара Каттани для бедных.

- Будьте осторожны, - снова повторил Марич.

- Вы угрожаете мне?

- Предупреждаю. Вы мне нравитесь, и поэтому я только предупреждаю...

Я снова чокнулась с Маричем.

- Я учту. И буду предельно осторожна.

Мне нравилось дразнить его. Мне нравилось ощущение полной безнаказанности. Эта милицейская ищейка хоть и рвется с поводка, но крепко пристегнута, она чтит закон. Я тоже чту закон. Я - законопослушная девушка.

- Вы не проводите меня, капитан? - улыбаясь, спросила я.

- Извините. У меня еще дела.

- Тогда разрешите откланяться.

< Назад | Дальше >