Виктория Платова "Купель дьявола"

- Вы соболезнуете? Побойтесь бога, Кирилл Алексеевич...

- Мне нужно поговорить с вами, Катерина Мстиславовна. Конечно, сейчас не время и не место, но все же...

- Сейчас не время и не место, капитан.

- Я не задержу вас надолго, - в его мягком голосе легко просматривалась профессиональная жесткость, за подушечками скрывались когти, того и гляди нацепит на меня наручники.

- Хорошо, - согласилась я.

За могилами мелькнуло бледное лицо Снегиря, державшего за руку Лавруху-младшего. Он со скорбным беспокойством взирал на меня и Марича. Перехватив мой взгляд, Лавруха прищурил глаза и вопросительно выгнул губы: что там еще?

- Подождите меня, капитан, - бросила я и вместе с Катькой направилась к Снегирю.

Снегирь сразу же устроил мне тихую сцену.

- Что за черт, Кэт? Оставит он нас в покое или нет? И ты тоже хороша, нашла время свидания назначать...

- Успокойся. Всего пара слов. Подождите меня у центрального входа. Я не задержусь.

Сунув Катьку-младшую Снегирю, я снова вернулась к капитану. Лаврухины музыканты уже зачехлили инструменты, друзья-художники, тихо переговариваясь, потянулись к выходу, а эрмитажница Динка Козлова - единственный непьющий человек во всей компании - поправила на Жекиной могиле венок: ее неистребимая страсть к симметрии и архивному порядку сказалась и здесь.

Вот и все, Жека.

Свежий холмик земли и портрет, переснятый с паспортной фотографии, - вот и все, что осталось.

Я вернулась к Маричу. Со скорбным видом он рассматривал соседние могилы: "Хлобыстан Игорь Вениаминович, 1932 - 1999", "Гришпун Эмма Карловна, 1947 1999", "Казаков Савелий Петрович, спи спокойно, дорогой муж, папа и дедушка..." Я искренне надеялась, что смерть всех этих людей не была такой страшной, как смерть Жеки...

- Я вас слушаю, капитан.

- Еще раз... Примите искренние соболезнования. Что будет с ее детьми?

- Еще не знаю. Вы хотели поговорить со мной?

- Да, - Марич взял меня под руку. Со стороны это выглядело вполне естественно: сломленная горем подруга и приятель подруги, поддерживающий ее. Мы неплохо смотрелись вместе: рыжая и брюнет.

Некоторое время мы молча шли по пронизанной последним осенним солнцем аллее. Марич все так же прижимал к себе мой локоть.

- Отпустите, - наконец оказала сопротивление я. - Отпустите, капитан. Я никуда не собираюсь убегать.

- Зачем вы так? - покачал головой Марич, но все же оставил мой локоть в покое. - Я хотел узнать кое-какие подробности. О вашей подруге.

- Зачем?

- Видите ли... Я тоже косвенно причастен к этому делу.

Я даже остановилась.

- Надо же! Такое впечатление, что вы ведете все уголовные дела в этом городе...

- Ну что вы... Дело веду не я. Просто есть некоторые соображения. Ведь ваша подруга была какое-то время женой покойного Быкадорова. Та часть коллекции Гольтмана, которая похищена им, так до сих пор и не найдена. Возможно, ваша подруга была как-то связана с Быкадоровым... Она художница, и предметы из коллекции могли оказаться...

- Нет, - грубо перебила Марича я. - Жека последний раз виделась с Быкадоровым за несколько лет до его смерти. Она не могла быть причастна...

- Но вы же не можете знать всего.

- Я - ее близкая подруга. Самая близкая.

- Есть вещи, которые скрывают даже от самых близких друзей, Катерина Мстиславовна. Можно прожить всю жизнь рядом с убийцей или вором и так и не узнать этого...

- О чем вы говорите, капитан? - я с ужасом посмотрела на него.

- О том, что жизнь - очень терпимая штука. Терпимая ко всему. Такие категории, как "абсолютное добро" или "абсолютное зло", она отметает напрочь.

- Нет. Жека - честнейший человек. Она бы никогда не воспользовалась...

Если бы я могла рассказать тебе о сцене на даче, капитан, если бы я только могла! Тогда Жека отказалась от, по сути, краденых денег, хотя нуждалась в них гораздо больше, чем мы с Лаврухой. Если бы ты видел ее оскорбленные глаза, ты не позволил бы себе даже тень подозрения, даже тень тени...

- Ну хорошо, хорошо. Успокойтесь. Просто сейчас прорабатываются все возможные версии. Эта показалась нам наиболее вероятной.

- Наиболее вероятной?

- Ну да. Просто потому, что все другие выглядят сомнительно. У нее не было врагов, вы сами это подтвердили. Вы и ваш друг. И еще несколько людей, неплохо ее знавших.

- Может быть... У нее ведь были деньги. Пятьсот долларов. Сумма по нынешним временам приличная... - я выглядела совсем уж глупо со своими немощными предположениями. - Какая-нибудь сволочь...

Марич покачал головой.

- Я не думаю, что это ограбление.

- Но ведь денег при ней не было... А накануне приятель Лавру... Приятель Снегиря отвез ей крупную сумму.

- Да. Они это подтвердили. И ваш приятель, и приятель вашего приятеля. И денег при ней действительно не было. Но все равно, эта версия в расчет не берется.

- Почему?

- Дело в том, Катерина Мстиславовна, что ее убили не на стройке.

- Не на стройке?

- Да. Разве следователь не говорил вам?

Я вспомнила унылую физиономию следователя и его формальный допрос. Впрочем, я не представляла для этого оперативного дедугана никакого интереса: я не была близкой родственницей Жеки и в ночь ее убийства была в Голландии. Это могли подтвердить все визы, все билеты Аэрофлота и весь сводный оркестр российских и голландских таможенников.

- Он не вдавался в подробности. Но я буду благодарна вам, капитан, если вы расскажете мне об обстоятельствах ее смерти.

- Хорошо, - его готовность рассказать содержала в себе двойное дно, я понимала это: информация в обмен на информацию. - Ее привезли на стройку уже после смерти. Смерть наступила около двенадцати ночи.

Интересно, где это Жека шлялась около двенадцати, ведь дома оставались дети...

- Но убита она была совсем в другом месте. Перед смертью труп закатали во что-то. Очевидно, это был ковер. Именно таким образом ее доставили на стройку. На ее плаще сохранились частицы ворса. Это все улики, которыми мы располагаем.

- И никто ничего не видел?

- Глухое место. Освещена только площадка перед вагончиками, там ночует сторож.

- И он ничего не слышал?

- Место, где ее нашли, находится с противоположной стороны. К тому же сторож был мертвецки пьян. Опергруппу вызвали рабочие, пришедшие на смену. К тому времени сторож еще не протрезвел. Понимаете, если бы ее убили из-за денег, пусть даже из-за таких небольших, черт с ним, всякое бывает... Если это была роковая случайность, страшное стечение обстоятельств... Тогда ее труп просто оставили бы на месте преступления. Вы понимаете, о чем я говорю?

< Назад | Дальше >