Разделы сайта
Реклама
Здесь могла быть ваша реклама
Статистика
Константин Ситников "Осенние жилища леших (Рассказы)"
- Я помню, - кротко сказал я.
Сейчас мне не хотелось препираться с Магистром.
- Тогда чего же ты ждешь? - спросил он раздраженно.
- Когда ты, ап-чхи! угомонишься.
Он сердито замолчал.
Я проговорил заклинание. Замок щелкнул и раскрылся. Дверь отворилась тяжело, с протяжным скрипом, словно нехотя. Я вошел в темное помещение, слишком тесное для выставочного зала, но, похоже, вполне пригодное для зала пыток. Справа и слева в темноте угадывались еще более темные участки арочных проемов, открывавшихся в смежные помещения.
- Налево, - распорядился Магистр.
Я повернул налево, но не успел сделать и двух шагов, как споткнулся о вытянутый носок испанского сапога и едва не разбил голову об острый угол массивной дыбы.
- Осторожней, - зашипел Магистр, - ты свернешь мне шею!
- Если я, ап-чхи! и сверну кому-то шею, то, ап-чхи! только себе, возразил я, чихая и потирая лоб, на котором уже вздулась здоровенная шишка.
- Плевать бы мне на твою шею, если бы она не была у нас общей!
- Посмотрел бы я, ап-чхи! как бы ты стал плевать на мою шею, если, ап-чхи! у тебя и языка-то собственного нету!
- Нету?
- Нету!
Тут я почувствовал, что мой язык начинает шевелиться у меня во рту против моей воли: это Магистр пытался управлять им изнутри. Я схватил кончик языка рукой и проговорил злорадно:
- У-хах? Хъе'? (Ну как? Съел?)
Язык был скользкий и верткий. Но все же я крепко держал его большим и указательным пальцами правой руки. И вдруг моя левая рука схватила мою правую руку и принялась отдирать ее от моего же языка. Некоторое время я отчаянно боролся с самим собой, с переменным успехом. Наконец, обессиленный, я предложил Магистру перемирие, и мы двинулись дальше.
- Ты уверен, что это здесь? - спросил я вслух, хотя достаточно было проговорить свой вопрос мысленно.
Я тоже начинал чувствовать раздражение: какого черта! Он помыкал мной, как мальчишкой, - на том лишь основании, что случайно оказался заключен в моей черепной коробке.
Больше всего меня раздражало его твердое убеждение в том, что он-то и является истинным хозяином моего тела и моего разума, а значит волен делать и с тем и с другим все, что ему ни заблагорассудится.
Copyright © 2009, Библиотека фэнтези