Орсон Скотт Кард "Сказание о Мастере Элвине"

- Что ж за ужасную цель ты избрал, если смерть стольких людей лишь помогает тебе в ее достижении!

Такумсе ответил гневным ревом. Он прыгнул на Сказителя и повалил его на траву луга. Правая рука Такумсе вцепилась в редкие пряди седых волос странника, а левая схватила Сказителя за глотку.

- Тот бледнолицый, который не скроется за морями, умрет!

Однако не жажда убийства кипела в его венах. Хотя ему достаточно было лишь сжать руку, чтобы задушить Сказителя. Спустя мгновение краснокожий вождь оттолкнул от себя странника и упал в траву, прижавшись лицом к земле. Его руки и ноги были раскинуты в стороны, будто он хотел слиться с родной землей.

- Прости, - прошептал Сказитель. - Я был неправ.

- Лолла-Воссики! - вскричал Такумсе. - Брат мой, я не хотел оказаться правым!

- Он жив? - спросил Сказитель.

- Не знаю.

Такумсе повернулся и прижался щекой к траве, однако глаза его со смертельной ненавистью буравили Сказителя.

- Сказитель, те слова, что ты произносил... Что они означали? Что ты видел?

- Ничего, - пожал плечами Сказитель. И вдруг, осознав всю правду, произнес: - Я передавал видение Элвина. Это явилось ему. "Впереди выступают отец мой и брат". Его видение, мой стих.

- Но куда подевался мальчик? - вдруг вспомнил Такумсе. - Он провел на Холме всю ночь, он что, и сейчас еще там?

Такумсе вскочил на ноги, повернувшись к Восьмиликому Холму и пристально вглядываясь в дебри.

- Никто не может оставаться там всю ночь, но солнце уже поднялось, а он не вернулся. - Такумсе посмотрел на Сказителя. - Он не может спуститься.

- Что ты имеешь в виду?

- Я нужен ему, - ответил Такумсе. - Я чувствую это. В его теле огромная рана, и его сила утекает в землю.

- Да что это за Холм такой?! Что, его ранило?

- Кто знает, что обнаружит бледнолицый мальчик на Восьмиликом Холме? как бы про себя проговорил Такумсе. Затем снова повернулся к горе, как бы услышав еще один призыв. - Да, - решительно кивнул он и быстрым шагом направился к Холму.

Сказитель последовал за ним, решив не обращать внимание Такумсе на некоторую несуразность его поведения. Только что он поклялся сражаться с бледнолицыми, пока не изгонит из этой страны всех до единого, а теперь бежит со всех ног к Восьмиликому Холму, чтобы спасти какого-то бледнолицего мальчишку.

Отыскав место, где поднялся Элвин, они остановились.

- Ты видишь что-нибудь? - спросил Сказитель.

- Тропа исчезла, - подтвердил Такумсе.

- Но ты же ее видел вчера.

- Вчера она еще была.

- Значит, надо подниматься другим путем, - решил Сказитель. - Пойдем на Холм своей дорогой.

- Поднявшись по другому склону, я окажусь в совсем другом месте.

- Да ладно тебе, Такумсе. Холм, конечно, велик, но не настолько же, чтобы там заблудился и пропал без вести мальчишка.

Такумсе пренебрежительно взглянул на Сказителя.

- Значит, чтобы оказаться в том же месте, надо обязательно подняться по той же тропе? - уже несколько менее уверенно уточнил Сказитель.

- Откуда я знаю? - фыркнул Такумсе. - Я никогда не слышал, чтобы люди поднимались на Холм по одной и той же тропке.

- Так вы что, ни разу не приходили сюда по двое, по трое?

- Это место, где земля говорит со всеми живыми существами. Речь земли трава и деревья; драгоценности и перлы ее - птицы и звери.

Сказитель заметил, что Такумсе, когда захочет, может изъясняться на английском без малейшего акцента, совсем как белый человек. Причем как хорошо образованный белый человек. Перлы! Это он в Гайо набрался таких мудреных словечек?

< Назад | Дальше >