Солнечная константа

- Я Бордман, - сказал он. - Я прибыл для того, чтобы провести окончательную инспекцию. Почему нам пришлось приземляться в шлюпке?

Двоюродный брат Алеты сердечно пожал его руку.

- Я - Ральф Красное Перо, - сказал он. - Инженер проекта. Все пошло не так. Наша посадочная ловушка пришла в негодность. Мы не смогли вовремя связаться с вашим судном, чтобы предупредить вас. Вы оказались в нашем гравитационном поле, прежде чем мы успели ответить, и его двигатели Лоулора не могли вывести его, из-за гравитационных возмущений. Корабль на котором вы прибыли нельзя вернуть назад, и мы не можем послать никуда сообщение и при самых оптимистических прогнозах наша колония погибнет - от голода и жажды - через шесть месяцев. Мне очень жаль, что вам с Алетой пришлось присоединиться к нам.

Он повернулся к Алете и сказал приязненно:

- Как там Майк Громовое Облако и Салли Белая Лошадь, да и остальные ребята, 'Лета?

"Волхв" находился на орбите возле Ксосы-2. Посадочная шлюпка опустилась вниз чтобы выгрузить двух пассажиров. Она должна вернуться назад. Никто на корабле не хотел спуститься, потому что они знали условия и положение внизу - невероятная жара и полное отсутствие надежды. Но никто ничего не делал. Корабль был предназначен для стандартных операций в течении двухмесячного путешествия с Трента сюда. Никаких переделок или усовершенствований не предусматривалось. Да и ничего нельзя было сделать. Они будут просто сторонними наблюдателями пока что-то не произойдет и им ничего не осталось как только наблюдать. Здесь будет нестись служба каждые двадцать один час из двадцати четырех и ничего не будет найдено, чтобы заполнить хоть полчаса чем-нибудь полезным. В течении нескольких - скажем лет - "Волхв" будет передавать сообщение. Он может сдвинуться со своей орбиты в космос - на пять диаметров планеты - где двигатели Лоулора заработают или экипаж будет просто снят. Но пока что все на борту будут погружены во фрустрацию, как и колонисты. Они не смогут ничего сделать чтобы помочь себе.

В одном членам экипажа было хуже чем колонистам. Перед колонистами хотя бы открывались прекрасные перспективы смерти. Они могли подготовиться к ней множеством способов. Но у членов экипажа "Волхва" не было ничего кроме скуки. Шкипер смотрел в будущее с огромным отвращением.

Скачка до колонии была пыткой. Алета ехала позади своего брата и страдала меньше всех, если вообще страдала. Но Бордман мог ехать лишь в грузовом отсеке вездехода вместе с почтой из корабля. Поверхность была удивительно неровной и совершенно невыносимой. В пространстве металлического грузового отсека температура достигла ста шестидесяти градусов благодаря солнцу и держалась там, пища приготовляется на не большей температуре. Естественно был известен факт, когда человек забрался в печь и выдержал там пока жарилось мясо и вышел оттуда живым. Но эту печь не бросали яростно из стороны в сторону или солнце не нагревало ее - жаром бело-голубого солнца - и металл не прижимался к его скафандру. Скафандр сделал выживание возможным, но и все. Содержимое фляг израсходовалось сразу после того как Бордман влез вовнутрь и у него на короткое время был только пот чтобы скафандр работал. Это позволяло ему оставаться в живых, но прибыл он почти в состоянии коллапса. Он выпил ледяную соленую воду которую ему предложили и отправился в кровать. Ему нужно было восстановить уровень кальция в крови. И он проспал двадцать часов.

Когда он проснулся, то был в физически нормальном состоянии, но внутренне содрогаясь. Не было никакого удовольствия в том, что он припомнил, что Ксоса-4 считается планетой минимальной комфортабельности класса D - бело-голубое солнце и средняя температура в сто десять градусов. Африканцы могли монтировать стальные конструкции на открытом воздухе, защищенные лишь охлаждающимися ботинками и перчатками. Но Бордман не мог путешествовать снаружи без скафандра. И тогда он долго не выдерживал. И это была не слабость. Это был вопрос генетики. Но он стыдился своей слабости.

Алета кивнула ему, когда он зашел в кабинет Инженеров Проекта. Он располагался в одном из пяти жилых зданий, где располагалось руководство колонии. А вообще было около сорока зданий, так что любой мог сменить свою квартиру и обычных соседей время от времени и колонистская лихорадка необоснованная раздражительность от одного и того же соседа - была минимизирована.

Алета сидела за столом и старательно что-то записывала в толстый альбом лежащий перед ней. Стена за ее спиной была заполнена похожими альбомами.

- Я сделал из себя зрелище, - сказал Бордман.

- Ничего подобного! - уверила его Алета. - Это может случиться со всяким. Я тоже чувствую себя не слишком хорошо на Тимбуке.

На это было нечего ответить. Тимбук был планетой-джунглями, едва-едва вышедшей из состояния углеродного отравления. Колонисты жили там потому что их предки жили на побережье Гвинейского залива на Земле. Но индейцы не могли считать этот климат удобным как и многие другие расы. Правда индейцы умирали более легко, чем остальные.

- Ральф скоро придет сюда, - добавила Алета. - Он и доктор Чука ищут место чтобы оставить сообщение. Песчаные дюны, штука обманчивая, вы знаете. Когда исследовательское судно прибудет сюда, чтобы выяснить, что с нами произошло, эти здания будут полностью засыпаны. И любое другое место. Так что нелегко найти место для сообщение, чтобы быть уверенным, что оно будет найдено.

- Когда, - сказал Бордман, - здесь никого не останется в живых, чтобы показать это место. Так?

- Так, - согласилась Алета. - Все очень плохо. Я пока что не планировала умирать.

Ее голос звучал совершенно нормально. Бордман хмыкнул. В качестве Старшего офицера Колониального Надзора он обязан находится здесь. Но он никогда еще не слышал о колонии, которая была полностью уничтожена после того, как она была полностью оборудована и практически введена в строй. Он видел панику, но никогда не видел спокойное соглашение с фактом гибели.

Раздался грохот снаружи, где-то поблизости от штаб-квартиры Инженера Проекта. Бордман не смог точно рассмотреть что происходит сквозь иллюминаторы, закрытые фильтрами поэтому он подошел и открыл дверь. Яркость света снаружи ударила его по глазам словно хлыст. Он сморгнул и когда это не помогло, плотно стиснул глаза и отвернулся. Но он успел заметить сверкающий вездеход на гусеничном ходу остановившийся неподалеку от двери.

Он стоял вытирая слезы с горящих от яркого света глаз и слышал приближающиеся шаги. Подошел двоюродный брат Алеты, в сопровождении мужчины с удивительно темной кожей. Темнокожий носил очки с любопытной похожей на пробку прокладкой носовой дужки, которая не позволяла металлу прикасаться к коже. Иначе это вызвало бы ожоги.

- Это доктор Чука, - сказал Красное Перо приязненно. - Мистер Бордман. Доктор Чука директор добычи полезных ископаемых и ответственный за минералогию.

Бордман пожал руку темнокожему. Тот улыбнулся, демонстрируя удивительно белые зубы. Затем он начал дрожать.

- Я здесь, чувствую себя словно в холодильнике, - сказал он басом. Пожалуй накину что-нибудь и присоединюсь к вам.

Он вышел из двери, его зубы отчетливо клацали. Брат Алеты сделал несколько глубоких вдохов и скривился в гримасе.

- Я и сам едва не дрожу, - признался он, - но Чука, действительно, акклиматизировался к Ксосе. Он вырос на Тимбуке.

Бордман сказал раздраженно:

- Мне очень жаль, что я потерял сознание. Этого не случится в другой раз. Я прибыл сюда, чтобы провести окончательную инспекцию которая позволит открыть колония для нормального функционирования, позволит колонистам перевести сюда семьи, позволит прибыть туристам и так далее. Но я приземлился на шлюпке вместо нормальной посадки и мне было сообщено, что колония обречена. Я хотел бы получить официальный рапорт о состоянии дел в колонии и требую объяснения необычных происшествий, о которых только что упоминал.

Индеец воззрился на него. Затем он слабо улыбнулся. Темнокожий вернулся, застегивая на себе молнию одежды. Красное Перо сухо повторил ему все до йоты, что сказал Бордман. Чука улыбнулся и комфортабельно устроился в кресле.

- Я бы сказал, - заметил он удивительно басистым голосом. - Я бы сказал, что песок посыпался на наши головы. И на нашу колонию. На Ксосе множество песка. Вы не считаете это проблемой?

Индеец ответил серьезно.

- Естественно, тут не обошлось и без ветра.

< Назад | Дальше >