Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

-- Ну так я и говорю -- попросил меня Коржиков, мол ты, Иваныч, подгреби там к Дубову с правого борта, да намекни ему так осторожно, что, дескать, и все такое. A я так думаю -- чего там подгребать да намекать? Я боевой офицер, и скажу вам, Василий Николаич, напрямую: вы мужик, и я мужик -- сладим. И без этих тайн Мадридского двора.

-- Очень хорошо, -- ответил Василий. -- В чем же вопрос?

-- Да очередная ерунда. Они там в президентском аппарате, как змеи в гадюшнике. Извините, генерал, вашу подругу Машку я в виду не имел. Следят друг за другом, подсиживают, и все такое. Когда я стану президентом, а я им стану, то всю эту лавочку прикрою. Мы цивилизованные люди и действовать будем цивилизованно, а как -- мое дело. Да, так вот к делу. Господин Коржиков просил вас заняться пресс-секретарем Президента, этой, как ее, блондинка такая...

-- Глухарева, -- подсказал Василий.

-- Она самая, Анна Сергеевна Глухарева, -- радостно загоготал майор. -Что-то с ней в последнее время происходит непонятное, а сегодня и вовсе на работу пришла сама не своя. Да я ее нынче на улице встретил -- видик у нее, скажу я вам... Такой, будто ее сначала повесили, а потом трахнули. Вот, значит, Виктор Владимирыч и попросил меня, чтобы я попросил вас, тьфу, запутался, в общем, чтобы вы за ней присмотрели.

-- И всего-то? -- удивился Василий.

-- И всего-то, -- подтвердил Cелезень. -- Он еще сказал: "Ты не говори Дубову, но мне кажется, что Анна Сергеевна собирает компромат на нашего дорогого президента". Да уж, в этом достойном занятии наш господин Коржиков конкурентов не потерпит...

-- Ну что ж, Александр Иваныч, я согласен, -- ответил Дубов. -- Анна Сергеевна -- та женщина, которой стоит заняться. Так и передайте господину Коржикову.

-- Замечательненько, -- пробасил Cелезень и встал с тахты. -- Генерал, где у вас тут сортир?

-- Направо по коридору. Только вы, Александр Иваныч, дверь не так резко открывайте.

Но было уже поздно -- майор распахнул дверь и чуть не сшиб с ног Веронику, которая стояла за дверью, придерживая столик на колесиках.

-- Пардон, -- галантно раскланялся майор и отправился направо по коридору. A Вероника вкатила в комнату столик с чайными приборами.

-- Неплохая девка, только больно уж любопытная, -- пробурчал генерал Курский, когда Вероника вышла из кабинета, едва не столкнувшись в дверях с майором.

-- Много будешь знать -- никогда не состаришься, -- выдал Cелезень очередной афоризм.

-- Ну что ж, официальную часть завершили, прошу к столу, -- пригласил гостей генерал Курский, переставляя чашки и бутерброды на письменный стол. -- Вероника, не стой за дверями, заходи! -- Вероника вошла в кабинет и скромно присела в уголке. -- Господа, хряпнем фронтовые сто грамм?

-- За рулем, -- отказался Дубов.

-- A вы, майор?

-- Не-а, -- покачал головой Cелезень. -- Глядя на нашего Президента, я решил стать самым трезвым человеком в стране. Все, с тех пор ни капли!

-- Ну, как хотите, -- пожал плечами генерал Курский. -- Тогда будем чаевничать.

-- Удивляюсь я вам, генерал, -- забасил Cелезень, прихлебывая чаек из блюдечка. -- Живете в этой глуши, как, извините, тамбовский волк.

-- Да я уж привык, -- нехотя ответил генерал. -- К тому же и Машка тут со мною...

-- Но местность все же тут у вас глухая, -- сказал Дубов, чтобы как-то поддержать разговор. -- A Вероника -- молодая девушка, ей, наверно, скучно по целым неделям никого не видеть...

-- Нет, мне не скучно, -- возразила Вероника. -- И не такая уж здесь глухомань. A вчера я даже видела машину, она выезжала из заброшенной колхозной мастерской, а в ней сидели дядя Феля и еще двое -- мужчина с женщиной. Я хотела поздороваться, а они меня даже не заметили!

-- Что за дядя Федя? -- поинтересовался майор Cелезень.

-- Не дядя Федя, а дядя Феля, -- поправил генерал. -- Феликс Эдуардыч Железякин, бывший глава местного КГБ. И чего он тут потерял... A ну его к лешему, правда, Машка? A скажите, Александр Иваныч, зачем вы рветесь в эту политику? Поверьте мне, поганое это дело.

-- Согласен, -- отхлебнул чаю Cелезень, -- но кому-то надо делать и поганые дела. A вообще я за стабильность. Но не только сохранить кресло под задом сегодня, а хотя бы и завтра тоже... A вы какого мнения, Василий Николаевич? Ау, господин сыщик! Вы что, о чем-то задумались?

-- Да-да, -- очнулся Дубов. -- Извините, задумался о своем.

Между тем в голове сыщика теснились мысли: "Все сходится. Как там говорила Анна Сергеевна -- сначала ехали ровно, потом как по колдобинам, потом опять ровно, потом снова с тряской... Ясно, ехали по Прилаптийскому шоссе, миновали "дорожные работы", а потом по проселку к "колхозным гаражам". Видимо, здесь раньше у них был целый комплекс, особняк отдали генералу, а все остальное осталось у чекистов, в том числе и гараж. Видать, у них там до сих пор своя "точка". Значит, это те самые. Ну, "труп" Анны Сергеевны, допустим, они сунули в багажник, но где же тогда третий мужчина? Ведь Анна Сергеевна утверждала, что ее убивали и насиловали Феликс, двое незнакомых мужчин и еще женщина, всего четыре человека, а Вероника видела только троих..."

"x x x"

Когда Василий вернулся в город, было уже часов пять вечера, и он вместо сыскной конторы отправился прямо домой. Домохозяйка Софья Ивановна встретила его сообщением:

-- Вам несколько раз звонил инспектор Столбовой, просил обязательно сразу же перезвонить.

-- Спасибо, Софья Ивановна, так и сделаю, -- кивнул Василий и, даже не переодевшись, стал названивать инспектору.

-- Василий Николаич, где вы пропадаете? -- набросился на него Егор Трофимович.

-- A что?

-- Сегодня утром приехала Чаликова и уже успела развить весьма бурную деятельность.

-- В смысле?

-- Наши люди внимательно следили за ней, и вот что нам известно. Сразу по прибытии она поселилась в гостинице "Кислоярочка", где для нее заранее был забронирован номер 206 на втором этаже. И тут же к ней в номер заявились соседи -- некий профессор, доктор энтомологических наук Иван Петрович Oльховский из 205 номера и госпожа Антонина Степановна Гречкина из номера

207. Оба поселились в "Кислоярочке" три дня тому назад.

-- Что за люди? -- деловито спросил Василий.

-- Очень приличная и интеллигентная публика, -- ответил Столбовой. -Впрочем, как и сама Чаликова, так что не удивительно, что с ними она быстро сошлась. Но угадайте, Василий Николаевич, с кем отправилась брать интервью наша подопечная, едва устроившись в гостинице?

-- Ну, трудно сказать. C президентом Яйцыным, с кинорежиссером Святославским, с банкиром Грымзиным... Знаю только, что не с майором Селезнем.

-- Лучше бы с майором, -- сокрушенно вздохнул инспектор. -- Она отправилась прямиком к политику Гераклову.

-- Ну, ничего удивительного, -- заметил Дубов. -- Вполне понятно, что журналистка для объективной картины хочет узнать мнение не только путчиста Разбойникова, но и его главного антагониста.

-- Если бы... -- протянул инспектор. -- Но и это еще не все. Прямо от Гераклова она отправилась знаете к кому? К рекламному агенту Мешковскому!

-- Ну и прекрасно, -- рассеянно ответил Дубов. -- Значит, госпожа Чаликова интересуется постановкой рекламного дела в нашей Кислоярской Pеспублике.

< Назад | Дальше >