Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

-- Благодарю тебя, о мудрый и великодушный Кришна, что услышал мои мольбы и спас Веронику Николаевну от лютой смерти! Харе Кришна, Харе Кришна...

-- Однако же, -- невозмутимо продолжал доктор, когда гул стих, -- мы пока не должны ничего говорить Веронике Николаевне о тайне ее происхождения -- такое потрясение может оказаться для нее вредным, она еще так слаба...

-- Ну что ж, -- адмирал глянул на часы, -- думаю, пора в путь.

Все, кто был в кают-компании, отправились по своим рабочим местам, и через несколько минут яхта, дав победный гудок, двинулась вверх по Кислоярке.

"x x x"

Попросив радистку Кэт подежурить у Вероники, Серапионыч отправился на палубу подышать свежим воздухом.

-- Евтихий Федорович, можно вас на минутку? -- попросил он адмирала, с умным видом стоявшего на капитанском мостике и вдаль глядевшего в свой знаменитый бинокль.

-- Да, пожалуйста, Владлен Серапионыч. -- Адмирал отложил бинокль и вместе с доктором прошел к столику, установленному на палубе.

-- У меня к вам одна маленькая, но ответственная просьба, -- начал Серапионыч. -- Я заметил, что вы за время пути смогли, так сказать, установить некий душевный контакт с Вероникой Николаевной. -- Адмирал кивнул. -- Ну и вот, я тут, знаете, подумал -- кому бы, как не вам, морально подготовить ее к тому, что ее родители живы. Ну там поговорите с ней о том, о сем -- думаю, не мне вам объяснять, как это делается. A то если все ей вывалить одним махом...

Вдруг вдали раздался какой-то нарастающий гул, и на горизонте показались две черных точки. Однако по мере их приближения выяснилось, что это два вертолета. Пронесшись по небу навстречу "Инессе", они скрылись вдали.

-- A я уж подумал, что это за нами, -- поежился Серапионыч.

-- Да нет, -- улыбнулся в бороду адмирал, -- скорее, за нашими друзьями -- Лукичом и Степановной.

-- A я решил, что это летающие тарелки! -- крикнул от штурвала банкир Грымзин.

-- A вы что, Евгений Максимыч, в них верите? -- удивился доктор.

-- После того как нашлась моя дочка, я готов поверить в любое чудо, -радостно ответил Грымзин.

-- A кстати, Владлен Серапионыч, -- понизив голос, заговорил адмирал, -- вся эта давняя история с похищением Вероники и гибелью ее приемных родителей кажется мне очень подозрительной.

-- Есть много в Кислоярске, друг Евтихий, что и не снилось нашим мудрецам, -- уклончиво ответил доктор.

-- Мудрецам -- возможно, -- продолжал адмирал, -- но разве это допустимо: убийства, похищение детей, и никто не виноват! Может быть, конечно, у вас в Кислоярске это в порядке вещей...

-- Я вот слушаю вас, Евтихий Федорович, -- задумчиво протянул Серапионыч, -- и кажется мне, будто сам Василий Дубов сидит предо мною и говорит все это.

-- Да? -- немного смутился адмирал. -- Я вообще-то мало был знаком с покойным Василием Николаичем. Когда он приезжал в Москву, нас познакомила Надежда Чаликова. Но ведь вы, Владлен Серапионыч, насколько я слышал, были его близким другом и иногда помогали в расследованиях, не так ли?

-- Так-то оно так, -- вздохнул Серапионыч, -- да только те давние дела, о которых вы теперь говорите -- очень темные и грязные. Я бы, знаете, не стал в них соваться...

-- A я собираюсь их распутать, -- резко перебил Рябинин, -- и надеюсь, что вы мне поможете, как помогали когда-то Дубову.

-- Вот и Василий Николаевич боролся с коррупцией в самых высших кругах Кислоярска, -- печально пробормотал доктор, -- и где он теперь?

-- A и вправду, -- тряхнул бородкой адмирал. -- Как говорится, что мне Гекуба? Живите и дальше в ваших Кислоярских нечистотах, мне-то что за дело? -- Евтихий Федорович встал из-за стола и решительно направился к капитанскому мостику.

-- Погодите, -- остановил его Серапионыч. Адмирал вернулся. -- Пожалуй, вы правы, Евтихий Федорович. Но чем я могу вам помочь?

-- Вы, Владлен Серапионыч, всю жизнь живете в Кислоярске, знакомы с половиной города, так ведь? И неужели ничего не слышали, никаких слухов, сплетен, в конце концов? Ведь здесь даже любая сплетня может стать первой ниточкой к отгадке.

-- Вы, дорогой адмирал, говорите прямо как покойник Василий Николаич... -- Произнеся это, доктор надолго замолк. Адмирал не торопил его. -- Ну ладно, что с вами поделаешь, -- продолжал Серапионыч, -- выложу вам все, что знаю. Насчет убийства приемных родителей Вероники ничего конкретного сказать не могу -- их изуродованные трупы были преданы земле минуя городской морг, которым я имею честь заведовать.

-- Почему, как вы думаете? -- спросил адмирал.

-- Ну, вы же сами говорили -- дело подозрительное. A вот нечто относительно исчезновения самой Вероники я имею вам сообщить. Может быть, это и станет первой ниточкой -- кто знает? -- Доктор вновь немного помолчал. -- Это было -- когда же это было? Да, в ноябре или декабре восемьдесят второго, как раз вскоре после кончины достопамятного Леонида Ильича. Ко мне прямо в морг заявился некто и потребовал составить свидетельство о смерти. Когда я возразил, что не могу этого сделать, не видя покойника, он страшно разозлился и показал мне свое удостоверение. Я вновь повторил, что должен увидеть труп, и тогда он совсем вышел из себя и заявил, что если я не прекращу сопротивляться представителю правоохранительных органов, то его друзья меня растопчут и с дерьмом съедят. A что мне оставалось? Я и написал, как велели, мол, Вероника Грымзина умерла от крайне заразной болезни -дифтерита. Когда свидетельство было готово, он очень обрадовался, схватил эту липовую бумажку и ушел. Но в дверях обернулся и сказал, что если я хоть одной живой душе об этом проболтаюсь, то мне не жить, потом противно захихикал и вышел вон.

-- И кто же был этот "некто"? -- спросил адмирал. Серапионыч минуту молчал, как бы борясь с самим собой, но потом решительно выдавил:

-- Антон Степанович Рейкин.

-- Прокурор?

-- Да. Но это уже позднее он стал прокурором города, а тогда был, кажется, следователем по особо важным делам. Да вы его хорошо знаете -- это ни кто иной, как наша бывшая мотористка Степановна.

-- A неплохая была мотористка, -- вздохнул адмирал. -- Господину Гераклову до нее еще расти и расти... Но Рейкин, вы полагаете, действовал не по своему почину?

-- Думаю, что нет, -- еще немного помолчав, ответил доктор. -- Тут явно стоял кто-то повыше... И вообще, Евтихий Федорыч, зря вы в это впутываетесь. И меня вот впутали... Ну да ладно -- мы с вами люди немолодые, а у Вероники Николаевны вся жизнь впереди. Так что подумайте пока не поздно, прежде чем ворошить этот гадюшник.

-- Врагу не сдается наш грозный Варяг! -- решительно заявил адмирал.

"x x x"

После обеда адмирал подошел к Грымзину, который все увереннее входил в роль штурмана:

-- Евгений Максимыч, я должен с вами поговорить по важному делу.

-- Да, пожалуйста, -- не выпуская штурвала, обернулся к нему банкир.

-- Владлен Серапионыч просил меня подготовить Веронику к тому, что ее родители живы.

-- Это он правильно придумал. A то если даже я от такого известия грохнулся в обморок...

-- Ну вот именно. А для этого я должен знать историю ее похищения.

-- Я и сам хотел бы знать историю ее похищения, -- вздохнул банкир.

-- A все-таки?

< Назад | Дальше >