Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

- Хватит лясы точить, Каширский, - грубо прервала царевна галантные излияния, - пошли со мной!

- С вами, о моя царевна - хоть на край света! - сообразив, что видит Татьяну Дормидонтовну все-таки наяву, почти пропел Каширский приятным баритоном. Но не встал, а напротив - принял в постели скабрезно-призывную позу.

- Кончай шутки шутить! - потеряв терпение, прорычала царевна и прямо на глазах Каширского превратилась - нет, не в волка, а в колдуна Чумичку.

Вернее было бы сказать, что Чумичка наконец-то вернулся в свой первоначальный облик. Правда, в свадебном платье с волочащимся по полу шлейфом он выглядел довольно комично.

Каширский в ужасе попятился задом по постели. Чумичка неотвратимо надвигался на него. Вдруг Каширский сделал страшное лицо и забормотал:

- Даю тебе установку покинуть мою комнату...

- Задницу я подтирал твоими "установками", - хладнокровно ответил Чумичка.

- Собирайся, кончились твои установки!

Каширский трясущейся рукой извлек из-под подушки какую-то рукописную книгу и принялся судорожно листать страницы.

- Бездарь! - с нескрываемым презрением процедил Чумичка, - у тебя хватило ума только на то, чтобы украсть мою колдовскую книгу, а пользоваться ею ты так и не научился!

Чумичкины спутники наблюдали за этой сценой через полуприкрытую дверь. Дубов ерзал и то и дело поглядывал на майорские часы.

- Ну скоро он там?! - не выдержал наконец детектив. - Поймите, это как раз тот случай, когда промедление смерти подобно. Царевна разгуливает по замку в подозрительной компании, князь заперся в своей спальне - ясно, что тут что-то не так.

- Да, пора поторапливаться, - согласился майор Селезень и решительным шагом вмаршировал в спальню. Увидав могучую фигуру Александра Иваныча, Каширский еще более побледнел и в ужасе прикрылся одеялом.

- Этот? - ткнул пальцем в его сторону майор.

- Этот-этот, - злорадно закивал Чумичка.

- С вещами на выход. И живо! - вежливо пригласил Каширского майор.

Однако незадачливый маг и чародей еще больше забился под одеяло и, вновь схватив колдовскую книгу, принялся невнятно читать какие-то заклинания. Но на Селезня они, похоже, не очень-то подействовали.

- Вставай, Каширский, кончай дурить! - И с этими словами майор легонько приложил чародея "Командирскими" часами, отчего тот без чувств свалился на пол рядом с кроватью. - Ничего, оклемается.

Не дав Каширскому придти в сознание, Селезень с Чумичкой быстро завернули его в простыню на манер египетской мумии и вынесли в коридор.

- Ну, теперь куда? - спросила Чаликова.

- Туда, - указал Чумичка на небольшую лестничку, ведущую наверх.

Миновав пыльный чердак, путники выбрались на плоскую каменную крышу. И, кажется, вовремя - внизу, на площадке перед домом, уже собралось довольно много народу, в том числе и бритоголовых чернорубашечников. Василий даже уловил несколько отдельных выкриков:

- Да сюда они вошли, я сам видел! И царевна с ними!

- А князь по-прежнему не отпирает!

- Что делать - двери ломать, что ли?

- Да ты что, как можно...

Тем временем Чумичка быстро раскатал рулон и расстелил на крыше ковер он оказался весьма большим, хотя несколько протертым и не без дырок.

Поверхность ковра была выткана восточными узорами и надписями арабской вязью, что однозначно указывало на его происхождение. Погрузив немногочисленную ручную кладь и "мумию" Каширского, путники сели на ковер, а Чумичка стал делать резкие пассы руками и бормотать заклинания. Еще минута - и ковер медленно оторвался от поверхности и завис в воздухе примерно в полуметре от крыши.

- Держитесь крепче! - крикнул Чумичка, и ковер стал сначала медленно, а потом все быстрее подниматься вверх. Когда он оказался на высоте человеческого роста, на крыше появились княжеские охранники. Увидев поднимающийся ковер, они бросились к нему, кто-то даже попытался метнуть в беглецов секиру, но было поздно - ковер уже летел над замком.

- Ну, кажется, обошлось, - облегченно вздохнул Дубов, когда ковер-самолет, постепенно набирая скорость и высоту, пролетал над башнями, которые уже не казались столь грозными и неприступными. Однако действительность показала, что опасность миновала не совсем - раздался грохот, и рядом с ковром замелькали какие-то круглые темные предметы.

- Да они же в нас из пушек! - сообразил майор. Чумичка что-то поспешно забормотал, и ковер-самолет, резко дернувшись, взмыл вверх, отчего у пассажиров даже в ушах заложило. И лишь когда они отлетели на более-менее безопасное расстояние от негостеприимного замка, Чумичка вернул летательный аппарат к прежнему режиму полета. Теперь ковер плавно летел над полями, едва не задевая верхушки редких деревьев.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Ковер-самолет летел над унылыми полями, окружавшими замок князя Григория - трудно было поверить, что когда-то, всего лишь пару веков назад, тут зеленела знаменитая Белая Пуща, от которой стараниями последнего правителя осталось одно название.

- А лошадок-то мы оставили, - вдруг вспомнил майор Селезень. - Да еще и золотую карету.

- Хорошо хоть сами выбрались, - возразила Чаликова.

- Все ж таки казенный инвентарь, - хозяйственно вздохнул майор. И, переменив тему, добавил: - А погодка-то, знаете, не шибко летная...

Действительно, погода, столь благоприятная в дни путешествия от Царь-Города до замка князя Григория, теперь не слишком баловала наших путешественников:

моросил мелкий дождик, на который можно было бы не обращать внимания, если бы не резкие порывы ветра, превращавшие каждую капельку в острую мокрую иголку.

- Ничего, зато быстрее доберемся, - зевнул Чумичка. - И вот еще что... Я вам должен сказать что-то очень важное.

- Насчет князя Григория? - заинтересовалась госпожа Хелена.

- Нет, насчет вас. Дело в том, что Рыжий отдал мне указание, когда все будет сделано, превратить вас всех - ну, в общем, во что-нибудь.

- Погоди, Чумичка, ты ничего не путаешь? - изумленно переспросил Василий.

- Ничего я не путаю. Я спросил у Рыжего: "В кого превращать?". А он ответил: "Ну, можешь превратить Дубова в дуб, Селезня в селезня, баронессу в барана, а Чаликову - в чайку". Но вы так по-человечески отнеслись ко мне, что я просто не могу...

Это сообщение повергло пассажиров в настоящий шок. Первым прервал молчание майор Селезень:

< Назад | Дальше >