Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

- Ну так я пойду, поговорю с ним, - заявил Рыжий. - Вернее, с ними. - И он скрылся во тьме в направлении березок.

- Ну а тебе чего желается, эскулап? - обратился Дормидонт к Серапионычу.

Тот как раз в это время доставал скляночку, чтобы подлить себе в чай.

- Мне желалось бы, - заговорил доктор, с сожалением пряча скляночку во внутренний карман сюртука, - чтобы вы, Государь, гм, не подвергали князя Длиннорукого ампутации головы, а ограничились более гуманными методами наказания.

- Что-то ты больно мудрено изъясняешься, боярин Владлен, - покачал головой царь.

- Доктор хочет сказать, чтобы вы не рубили Длиннорукому голову, пояснила Чаликова.

- Ну ладно, голову рубить не буду, - нехотя согласился Дормидонт. Хотя надо бы, ох как надо бы...

Но тут воротился Рыжий:

- Горыныч согласен. Мы сошлись на ведре самой чистой водки и некотором весьма скромном количестве еды в день. Ну, еще надо будет еще построить в районе городища сарай с крытым навесом - все это вполне в разумных пределах.

- Ну вот и прекрасно, - подытожил Дормидонт.

- Но все-таки я его расколдую, - заявил Чумичка, - дайте только срок.

А Рыжий отвел в сторонку Чаликову:

- Надя, вы тут рассказывали об одной семье из Санкт-Петербурга, как их, забыл...

- О Веревкиных, - напомнила Надя.

- Да-да. Надо бы помочь хорошим людям. - Рыжий пошарил в кармане своего кафтана и извлек несколько золотых монет. - Если снова попадете в Питер, то передайте им. Эти деньги, конечно, в вашем мире недействительны в качестве дензнаков, но там все же чистое золото...

- Хорошо, обязательно передам, - ответила Чаликова, бережно пряча монеты в сумочку.

***

Таким князя Григория господин Каширский не видал никогда, а начальник его Тайного приказа - очень давно. Оставшись с ними в своем кабинете, или в рабочей горнице, князь уже не считал нужным сдерживаться, а напротив дал полную волю чувствам.

- Вы что, сговорились выставить меня перед усем белым светом на позоришче?!

- кричал князь Григорий, топая ногами и стуча кулаком по огромному столу.

- Я на тебя положился, как на себя, а ты мне уместо воинов подсунул каких-то полудурков! - Последние слова относились к Каширскому, который стоял перед князем смиренно потупя голову и мысленно посылая ему установки к спокойствию и сбалансированности. Но, видимо, не слишком удачные. - Ну чего ты молчишь? - продолжал разоряться князь Григорий. - Или тебе сказать нечего?!

- Ваша Светлость, я предпринял все, что мог, - разомкнул уста Каширский, - но объективные обстоятельства...

- Вечно у вас какие-то обстоятельства! - выкрикнул князь. - Ладно, с тобой позже разберемся. И с твоими обстоятельствами тоже.

- Я вам все объясню, - начал было Каширский, но князь Григорий уже переключился на главу Тайного приказа:

- А ты, бездарь, куда смотрел? Мало того что ко мне в дом лезут усе кому не лень, так еще и с Новой Мангазеей полный провал! Я ж тебе тышчу раз говорил - особое внимание и особое тщание приложь, но чтобы мангазейцы ждали меня как дорогого гостя и освободителя! Да если бы я захватил Мангазею, то они бы все вот где у меня сидели! - Князь продемонстрировал сжатый кулак.

- Ваша Светлость, мы делали все строго по вашим указаниям, и я даже не понимаю, что случилось с нашим тамошним человеком, - печально проговорил

глава приказа. Это был тот самый барон Альберт, который несколько лет назад вел переговоры о выкупе царь-городских скоморохов. Разумеется, тогда он и представить не мог, что именно эти скоморохи и помогут вывести на чистую воду "нашего тамошнего человека".

- Я вижу одно, - князь Григорий зло пробуравил барона холодным взглядом, - что с такими работничками, как вы, я никакого толку не добьюсь.

Князь уселся за стол и несколько минут сидел молча, будто изваяние.

"Мои установки подействовали", радостно подумал Каширский. Барон же Альберт, давно знавший князя, понял, что Григорий уже почти успокоился и готов к новым славным делам.

- Ну что же, - прервал князь долгое молчание, - пролитую воду не соберешь. Теперь мы должны загладить у глазах народа горечь поражения после неудачного похода. Надеюсь, с этим вы согласны? - Каширский и Альберт молча закивали. - Какие будут предложения?

Так как предложений не последовало, то князь Григорий, еще немного помолчав, продолжал сам:

- Есть тут поблизости от нас одно королевство - зовется Новая Ютландия.

Все у меня до него руки не доходили, но теперь, пожалуй, случай самый подходяшчий.

- Сказать воеводе, чтобы дружину собирал? - спросил повеселевший Альберт.

- Да погоди ты, - устало махнул рукой князь Григорий. - Не будем разменивать нашу славную дружину на такие пустяки. - Князь понизил голос.

- Имеется тут у меня одна задумка...

Однако речь князя прервал какой-то шум за неплотно закрытым окном.

- Ну что там такое? - недовольно поморщился князь. - Даже ночью покоя нет.

Барон Альберт выглянул в окно и увидал два удаляющихся и при этом выразительно жестикулирующих силуэта.

- А, да это ж наша дорогая гостья Анна Сергеевна вместе с господином Херклаффом. Видать, чего-то не поделили.

(Барон оказался бы немало изумлен, если бы узнал, что именно не поделили госпожа Глухарева и господин Херклафф).

- Нечего им тут бездельничать, - заметил по этому поводу князь Григорий.

- Что ж, и для них в Новой Ютландии дельце найдется.

- Не будет ли Вашей Светлости угодно ввести нас в курс ваших намерений? - напомнил Каширский.

< Назад | Дальше >