Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

-- Здорово! -- только и смог ответить Василий. -- Я никогда не испытывал такого удовлетворения. Ведь ты все делал, как мы договаривались?

-- Ну а то как же. Сначала я смотрел за дорогой и дал тебе знать, когда появилась та баба с колдуном. А Беовульф уже стоял за дубом и ждал. Едва колдун зашел за дуб, он как даст ему своей золотой цепью по башке, а тут уж и я заступил со своей ворожбой. Мол, погляди ты на нее, господин Грендель, и сразу поймешь, откуда птичка вылетела.

-- Ну, откуда вылетела, это понятно, а вот куда улетела?

Кузька на минуту задумался:

-- Судя по тому, куда они побегли, то я думаю, что не в свою избенку, а куда подальше. Там, за болотом, перелесок, а через него проселок, который ведет в сторону Белой Пущи. Как раз в ту деревеньку, где бабкина изба стояла. -- И домовой погрустнел, вспомнив былые денечки.

-- Может, пойдем? -- смущенно спросил Василий. -- А, Кузьма Иваныч? -И уже веселее добавил: -- А хочешь, я тебя на плече понесу?

Кузька хитро ухмыльнулся и как бы нехотя отвечал:

-- Ну, так и быть. Пожалуй. Хороший ты человек, Василий, ни в чем тебе отказать не могу! x x x

За ужином обстановка была совсем безрадостной. Все, кто находились за столом, ели мало, угрюмо уткнувшись в тарелки, и даже неуклюжие попытки короля Александра развеселить своих сотрапезников никак не могли повлиять на их настроение. Скорее, наоборот.

-- Кушайте, господа, -- радушно потчевал Александр, -- а главное, запивайте. Конечно, пьянство -- дело негодное, но стаканчик старого доброго винца на сон грядущий, знаете...

Первой не выдержала госпожа Сафо:

-- Это чтобы послужить одновременно и выпивкой, и закуской?

-- Не понимаю, о чем вы, сударыня, -- благодушно глянул на нее король.

-- Ну так я вам объясню, Ваше Величество, -- запальчиво вскочила поэтесса, грозно уперев ручки в полные бедра, но король жестом усадил ее на место:

-- Не нужно, не нужно, Ну зачем такие мрачные мысли? Может быть, нынче ночью, гм, ничего и не произойдет... Перси, налей мне вина!

Паж, внимательно наблюдавший за госпожой Сафо и прочими, кто был за столом, вздрогнул и, конечно же, опять пролил мимо.

-- Ну, за ваше здоровье, господа! -- поднял кубок Александр. -- И чтобы нынешняя ночь прошла спокойно.

-- Предупреждаю, что со мной это дело не пройдет! -- вдруг заявила доселе молчавшая донна Клара. -- И если господин людоед сунется ко мне в опочивальню...

-- То сам будет съеден! -- докончил мысль синьор Данте.

-- Я предупредила! -- высокомерно бросила донна Клара, окинув всех пламенным взором черных очей.

-- Такова есть наша жизнь, -- философически заметил Иоганн Вольфгангович. -- Сначала мы кого-то кушаем, а потом червячки кушают нас.

-- Если бы одни только червячки, -- вздохнула Сафо.

-- Ну, господа, зачем так мрачно, -- снова заговорил король. -- С такими мыслями жить нельзя, иначе нам всем нужно завернуться в простыню и ползти на кладбище. Как говаривал... нет, не помню кто, даже умирать надо с улыбкой на устах. И мне как-то больше по душе боевой задор нашей глубокоуважаемой донны Клары. Знаете, я бы избрал нашим боевым кличем такие слова: ударим поэзией по людоедству! Спокойной ночи, господа. -- С этими словами Александр величественно поднялся из-за стола и, сопровождаемый Перси, удалился из трапезной. x x x

Князь Григорий уже собирался покинуть свой рабочий кабинет, чтобы отойти ко сну, но тут дверь распахнулась, и барон Альберт ввел светловолосую даму в порванном черном платье. Из-за ее плеча робко выглядывал невзрачного вида мужичок.

Однако их появление большой радости у князя Григория явно не вызвало:

-- Ну, чего явились? Вам же было велено оставаться на посту до завтрева. Или даже до послезавтрева. Забыли, Анна Сергеевна?

-- Мы ничего не забыли, Ваша Светлость, -- несколько надменно отвечала дама, которую князь Григорий назвал Анной Сергеевной. -- Но обстоятельства таковы, что оставаясь в Мухоморье, мы наверняка оказались бы за решеткой.

-- Невелика потеря, -- проворчал барон Альберт, но князь так на него поглядел, что тот сразу как-то скукожился и бочком выскользнул из кабинета.

-- Вот Каширский не даст соврать... -- продолжала Анна Сергеевна, еле кивнув в сторону своего спутника.

-- Ну, Каширский соврет -- недорого возьмет, -- заметил князь. -- Так что же такого у вас приключилось?

Анна Сергеевна поправила сползший черный чулок на левой ноге:

-- Когда мы узнали, что боярин, -- тут она зло скривила губки, -- так называемый боярин Василий вступил в контакт не только с Беовульфом, но и с Гренделем, то предприняли операцию по его ликвидации.

-- Согласно вашим директивам, -- вставил Каширский.

-- Чего-чего? -- вскинул брови князь. -- Говорите проще, не умничайте!

-- Согласно вашим указаниям, устранили, -- презрительно бросила Анна Сергеевна. -- Я самолично замочила его ножом, в корчме.

-- Так, -- удовлетворенно кивнул князь Григорий. -- И в чем же закавыка?

-- Сегодня Беовульф предъявил мне перстень, который он неделю тому назад подарил мне, а сегодня нашел, -- объяснила Анна Сергеевна.

-- Ничего не понял, -- проворчал князь Григорий.

-- Найти он его мог только в одном месте -- в корчме, где я его обронила, -- пояснила Анна Сергеевна. -- Когда убивала Ду... боярина Василия!

-- Удивляюсь еще, как он дал нам бежать, -- добавил Каширский.

-- В общем, я вижу, что работнички из вас... -- Князь задумался, подбирая сравнение пооскорбительнее. И, так ничего и не придумав, зашелестел бумагами. -- Ну, что у вас еще? -- поднял он взор на Анну Сергеевну с Каширским, которые стояли, неловко переминаясь, перед столом.

-- Князь, это еще не все, -- несмело заговорил Каширский. -- Операция по охмурению Беовульфа и Гренделя прошла не столь успешно, как мы предполагали.

-- Это еще почему? -- грозно вопросил князь Григорий.

-- Они оба вышли из-под влияния моих установок, -- обескураженно развел руками Каширский. -- Я чувствую присутствие здесь другой силы внушения, куда более могучей, нежели моя!..

-- Не темни, говори по делу, -- оборвал его князь.

< Назад | Дальше >