Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

-- Я догадался! -- прервал молчание Кузька. -- Недаром эти проклятые гробокопатели во время похорон что-то себе на листки черкали. Должно быть, потом они прикладывали написанное к тарелке и таким способом передавали свои донесения в Пущу.

Чумичка снисходительно слушал эту беседу, а сам поглядывал на причудливую морскую раковину, лежащую на отдельной полочке над столом. Перехватив взгляд Чумички, Александр пояснил:

-- Ее привез с собой королевич Георг -- будто бы, если приложить к уху, то можно услышать шум его родного Варяжского моря.

-- A мы ее попробуем приспособить к тарелочке, -- предложил Чумичка. -Вы дозволите, Ваше Величество?

-- Да ради бога, -- махнул рукой король.

Колдун осторожно снял с полки раковину и приложил ее боком к тарелке. Однако изображение оставалось "немым".

-- Ну конечно же, -- хмыкнул Чумичка, -- это уж было бы слишком просто. -- Сделав несколько быстрых движений над тарелкой и прошептав какое-то мудреное заклинание, он добавил уже громче: -- Ну, говори!

И тут же из раструба раковины послышались голоса -- не очень ясные, но разобрать, о чем идет речь, можно было без особого труда.

АЛЬБЕРТ: -- ...И последнее -- что будем делать с теми девками, что мы набрали для отсылки к султану в гарем?

BOEBOДA: -- Как это что? Туда и отослать, и дело с концом!

ПЕРВЫЙ УПЫРЬ: -- К тому же они и сами туда так рвались.

АЛЬБЕРТ: -- Это мы с вами знаем, что они рвались. A вы попробуйте это объяснить их мужьям, родителям, братьям... Они же все равно будут уверены, что мы их захватили и отправили насильно.

ВТОРОЙ УПЫРЬ: -- Барон, что вы предлагаете?

АЛЬБЕРТ: -- Предлагаю с отправкой, скажем так, не торопиться. Сейчас лучше народ не злить.

АННА СЕРГЕЕВНА: -- Не согласна! Мы их ловили, гонялись, хватали, подвергались насилию -- и все наши труды коту под хвост?!

ПЕРВЫЙ УПЫРЬ: -- И потом, кого же мы тогда к султану отправим?

АЛЬБЕРТ: -- Вот Анну Сергеевну и отправим -- она одна целого гарема стоит. A в придачу господина Каширского, все равно от них тут никакой пользы.

КАШИРСКИЙ: -- A меня-то зачем?..

АЛЬБЕРТ: -- Султан давно просил прислать ему приличного евнуха. Ну ладно, шучу. A вот это уже кроме шуток -- мне докладывали, что по окрестностям замка поползли слухи, будто не заезжие злодеи загубили князя Григория, а мы с вами.

ВТОРОЙ УПЫРЬ: -- Что? Да как такое возможно?!

АЛЬБЕРТ: -- Да, да, мы с вами, и будто бы из-за того, что князь мешал нам воровать народное добро...

-- A и вправду, не очень-то удрученными они выглядят, -- заметил Александр.

-- Каков бы там ни был князь Григорий, но он по праву считался сильной и недюжинной личностью, -- раздумчиво сказала Надя, -- а эти... Они же теперь всеми средствами будут цепляться за власть и наверняка натворят кучу всяких бед -- и даже не по злому умыслу, а просто по слабости, по глупости да по трусости. Во всяком случае, исторический опыт позволяет такое предполагать.

-- Значит, наша задача -- остановить их, пока не поздно, -- подытожил Василий. x x x

Поздним вечером от крыши королевского замка отделился ковер-самолет, на поверхности которого сидели три человека. Понемногу набирая ход, он взял направление на северо-восток -- именно таким путем, огибая с севера княжество Белая Пуща, оставшееся без князя, можно было к утру добраться до Царь-Города. Но те, кто был на ковре, знали -- скоро, совсем скоро им еще предстоит сюда вернуться. * ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ТАЙНЫ СТАРОЙ УСАДЬБЫ *

Дверь в преисподнюю

andris_purvs@hotmail.com x x x x x x ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Небо дышало осенью, но солнышко блистало почти по-летнему, хотя и явственно отдавало октябрьским холодком. По Кислоярско-Прилаптийскому шоссе, также именуемому Северным трактом, резво катился "Запорожец" белой окраски, капот которого почему-то был украшен огромной эмблемой "Мерседеса". Видимо, по этой причине хозяин автомобиля, Александр Мешковский, очень обижался на своих знакомых и на автоинспекторов, когда те называли его машину "Запорожцем", сам же именовал ее исключительно "Мерседесом" и даже всерьез подумывал, чтобы сзади пририсовать масляной краской число "600".

Не всегда успешно объезжая многочисленные ямы и колдобины, господин Мешковский разглагольствовал о своей нелегкой работе рекламного менеджера, совсем не заботясь о том, слушают ли его пассажиры, сидящие на заднем сидении:

-- На днях я открываю офис, а через неделю собираюсь лететь в Сан-Франциско, где у меня заявлена немаловажная репрезентация. И если она пройдет успешно, то я перенесу свою деятельность на Африканский континент -ко мне поступили заманчивые предложения из Кот д'Ивуара и Буркина-Фасо. А вообще-то моя заветная мечта -- поселиться в Вене, но сначала нужно забронировать место на приличном кладбище, поскольку я отнюдь не хочу, чтобы меня предали земле столь же нелицеприятно, как великого Моцарта...

Пассажиры, а именно московская журналистка Надежда Чаликова и ее кислоярский коллега, сотрудник ряда тяготеющих к "желтой прессе" газет Ник Свинтусов, догадывались, что Мешковский имеет такое же отношение к рекламному бизнесу, как его автомобиль -- к "Мерседесу", но вежливо слушали и даже сочувственно кивали. Они уже знали, что любое возражение Александр принимал очень близко к сердцу -- тут же бросал руль, начинал горячиться и жестикулировать, напрочь забывая о том, что делается на дороге.

Между тем с каждым километром вид за окном становился все более печальным и запущенным -- заросшие густым бурьяном бывшие колхозные поля перемежались подернутыми осенью перелесками, из-за которых прохладный ветерок доносил запах торфяных болот.

В отличие от Свинтусова, Надя уже не впервые ездила по этому шоссе и знала, что через пару километров должна показаться деревушка Заболотье, а если проехать еще дальше, то с дороги можно будет увидать пригорок, увенчанный двумя каменными столбами -- так называемое Горохово городище, или Холм Демонов, который суеверные люди предпочитали обходить стороной, ибо там, по преданиям, обитает всяческая нечисть. И лишь очень немногие ведали, что этот неприметный с виду холм представляет собою своего рода "окно", через которое можно попасть в "параллельный мир" -- в Царь-Город, соответствующий Кислоярску, в Белую Пущу и даже в королевство Новая Ютландия. Однако "Мерседес" Мешковского, разумеется, держал путь в несколько ином направлении.

Сбавив скорость перед примыкавшей к шоссе проселочной дорогой, в начале которой стоял покосившийся столбик со знаком "тупик", господин Мешковский повернул именно туда.

-- Непосвященные пускай себе и дальше пребывают в приятном неведении, будто бы эта дорога теряется среди болот, -- подмигнул Александр своим спутникам, -- но мы-то с вами знаем, что на самом деле она ведет в Покровские Ворота.

Собственно говоря, усадьба со столь необычным названием и была конечной целью путешествия: Мешковский туда ехал в качестве давнего приятеля ее владельца, а Чаликова и Свинтусов -- для того, чтобы поведать миру в лице своих читателей о том, как идет жизнь в старинном дворянском гнезде, недавно возвращенном законному наследнику.

-- Усадьба принадлежала баронам Покровским еще чуть ни не с восемнадцатого века, -- вещал Мешковский, -- но при советской власти там, как водится, располагалось правление колхоза. И вот недавно кандидат наук баронесса Хелен фон Ачкасофф, роясь в своих любимых исторических, извините за выражение, анналах, извлекла из них документы, неоспоримо свидетельствующие о принадлежности поэта Ивана Покровского к тем самым баронам Покровским, и после некоторых проволочек судебного характера он вступил в права законного владельца. Так сказать, поместье было реституировано. -- Последнее слово господин Мешковский произнес с особым шармом -- ему вообще безумно нравились такие мудреные словечки, как "реституция", "репрезентация", "менеджер" и "Кот д'Ивуар", которые он употреблял беспрестанно, даже не задумываясь об их истинном значении.

-- И что же, господин Покровский живет в своей усадьбе совсем один? -спросил Ник Свинтусов, доставая из-за пазухи журналистский блокнот.

-- Отнюдь, -- тут же откликнулся Мешковский. -- Кроме Покровского, там еще с прежних времен проживает некая супружеская пара, Семен Борисович и Татьяна Петровна Белогорские. Очень милые и симпатичные люди. Татьяна Петровна служит кем-то вроде экономки, а Семен Борисыч -ветеринар-зоотехник, однако по совместительству он был еще и домашним врачом у директора совхоза. И знаете, Ваня Покровский оказался настолько любезен, что разрешил Белогорским остаться в усадьбе. И даже квартплаты с них не берет -- редкого бескорыстия человек!

"Это уже неплохо", -- отметила про себя Чаликова, у которой в этой поездке были свои, особые цели, о коих она пока предпочитала не распространяться.

Но сообщение Мешковского о бескорыстии хозяина Покровских Ворот настраивало ее скорее оптимистично -- ведь именно такую черту характера должен был иметь Иван-царевич, призванный освободить из двухвекового плена княжну Марфу.

Свинтусов же, несмотря на жуткую тряску по колдобинам, занес в блокнот первую запись: "Подтверждаются самые фантастические слухи о весьма своеобразном образе жизни наших новоявленных аристократов. К примеру, так называемый барон Иван Покровский сожительствует не только с женой ветеринара, но и с самим ветеринаром и даже с его пациентами".

Тут Чаликова заметила легкий дымок, а чуть позже и его источник -труба на крыше невысокого домика слева, чуть вдали от дороги. Хибарка стояла на краю пожелтевшей поляны, а сразу за нею чернел еловый лес.

-- Скажите, Александр, чье это убогое жилище? -- спросила Надя.

-- Неужели усадьба Покровские Ворота? -- хихикнул Ник Свинтусов.

< Назад | Дальше >