Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

-- Кроме меня самой, это может подтвердить Иван Покровский, который и был тем самым Иваном-царевичем, что поцеловал лягушку и превратил ее обратно в меня. Еще это мог бы подтвердить господин Херклафф, тот колдун, который меня заколдовал, но его, должно быть, давно уж нет в живых...

-- Ну, Херклафф-то и по сей день живее многих живых, -- заметил Виктор, -- а в настоящее время, сколь мне ведомо, находится в Белой Пуще. Сомневаюсь только, что он стал бы что-либо подтверждать, даже если бы его очень об этом попросили... Да, так где же ваш Иван-царевич?

-- Ивана можно найти в ближайшей корчме, где он остановился на ночь, -объяснила Марфа. -- Но завтра вы его вряд ли там застанете.

-- Мы могли бы послать за ним, -- почтительно предложил Теофил.

-- Думаю, это ни к чему, -- подумав, сказал Виктор. -- Тем более что вряд ли свидетельству господина Ивана Покровского можно будет доверять больше, чем словам нашей уважаемой гостьи.

-- Но, Ваше Высочество!.. -- возмутилась княжна.

-- Извините, сударыня, я не хотел бросать тень сомнения ни на вас, ни на кого бы то ни было, но нужны доказательства.

-- Ну, разве что... -- Княжна запустила руку под высокий воротник платья и извлекла оттуда медальон на серебряной цепочке. -- Здесь наш родовой знак.

Виктор бросил мимолетный взор на медальон, перевел его чуть выше, на лицо Марфы и, встретившись с прямым спокойным взглядом княжны, отвел глаза в сторону:

-- Я в этих родовых знаках ничего не смыслю...

Теофил деликатно кашлянул:

-- Ваше Высочество, можно было бы пригласить господина Пирума.

-- A ведь верно! -- обрадовался Виктор. И пояснил для гостьи: -- Пирум -- это наш древлехранитель и скрижалеписец.

Теофил бесшумно вышел из комнаты. Виктор молчал. Молчала и Марфа. Наконец хозяин разомкнул уста:

-- Сударыня, пока вы здесь, вам не следует никому больше говорить, что вы -- княжна Марфа.

-- Почему? -- гордо вскинула голову гостья.

-- Видимо, вы еще не знаете истинного положения вещей и в Белой Пуще, и у нас в Новой Ютландии... Ну что там опять?!

В коридоре раздался какой-то шум, визг, а затем в кабинет вошел летописец Пирум в сопровождении Теофила.

-- Да там, похоже, опять наш Уильям с господином Петровичем повздорил, -- скорбно вздохнув, пояснил слуга.

-- Вечно с этим Петровичем всякие приключения, -- проворчал Виктор. -Кота уже неделю никто не видал, а Петрович... Ну ладно, ближе к делу. Я пригласил вас, господин Пирум, дабы посоветоваться по некоему вопросу, в котором вы, несомненно, разбираетесь куда лучше меня.

-- Сие зело похвально, что Ваше Высочество залюбопытствовали древними скрижалями, ибо прошедшее наше всегда остается с нами, -- неторопливо заговорил Пирум. -- И мы должны помнить наше прошедшее, дабы не порвалась нерасторжимая связь времен...

-- Господин Пирум, прошу вас посмотреть на родовой знак, изображенный на медальоне у этой девушки, -- прервал Виктор мудрствования летописца.

Пирум перевел взор на Марфу и вдруг стал медленно оседать на пол. Теофил подскочил к нему и помог добраться до ближайшего кресла.

-- Это она, -- прошептал Пирум.

-- Кто -- она? -- как ни в чем не бывало переспросил Виктор.

-- Она, -- несколько пришел в себя древлехранитель. -- Княжна Марфа.

Девушка встала во весь рост.

-- Я узнала тебя, -- сказала она Пируму. И, оборотившись к Виктору, спросила: -- Надеюсь, теперь Ваше Высочество более не сомневаетесь в правдивости моих слов?

-- Да, -- коротко ответил Виктор. И, немного помолчав, обратился к Теофилу и Пируму: -- У меня к вам будет одна настоятельная просьба. Или даже приказание. Никто в замке, кроме нас троих, не должен знать, кто эта девушка на самом деле. И князь Длиннорукий -- в особенности. x x x

Барону Альберту не спалось. Он ворочался в своем любимом дубовом гробу, а сон все не шел. И когда барон все же немного задремал, в спальне послышался какой-то шорох.

-- Что там такое? -- вскрикнул Альберт. Он прекрасно знал, что его "перестроечные" нововведения многим в Белой Пуще не по нраву и что эти многие не прочь бы от него избавиться, и оттого ожидал опасности в любой миг.

Шорох повторился, а затем послышалось чье-то ворчание:

-- Совсем без меня распустились, дымоходы не чищены...

-- Что?! -- возопил барон, но тут голос резко усилился:

-- Это ты, барон Альберт?!

-- Д-д-да, я, -- от страха лязгая клыками, пролепетал Альберт и дрожащею рукой зажег тусклый светильник в изголовии гроба. В спальной никого не было. -- Почудилось, -- облегченно вздохнул барон, но тут вновь раздался странный голос. Он звучал достаточно ясно, но доносился как будто из какой-то трубы:

-- Ну что, убедился теперь, каково править страной без меня?!

-- Это ты, князь Григорий? -- боязливо спросил барон.

-- Да, я! -- горделиво ответствовал голос. -- Я явился из Преисподней, дабы не дать вам, глупцам и корыстолюбцам, развалить то, что я создавал тяжкими трудами и заботами две сотни годов!

-- Князь, научи нас, как жить! -- возопил Альберт.

-- Эх-ма, вот возьми да научи вас, -- ворчливо откликнулся голос князя Григория. -- То ли дело при мне... -- И, перейдя на буднично-деловой тон, продолжал быстро и напористо: -- Первым делом -- ежели не способны справиться с домашними делами, так не лезьте к соседям.

-- Но мы же...

-- Никаких но! И не вздумай отправлять моих отборных стрельцов в Мухоморье, иначе нашлю я на тебя, паршивца, все кары из адского пекла! -Голос князя загремел еще грознее: -- На колени, червь!

Кряхтя, Альберт выбрался из гроба и послушно пал ниц. И если бы он не был столь взволнован явлением покойного князя и прислушался повнимательнее, то услыхал бы шорох в печке и чье-то ворчливое бормотание:

-- Что за печки, что за дымоходы? Все у них не как у людей. Вот в избе у бабки...

< Назад | Дальше >