Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

-- A что, здесь опасная трясина? -- забеспокоился Василий. -- Или опять змеи?

-- Хуже. Чую дух чужого человека.

-- Может быть, Ивана-царевича? A то и самой Марфы!

Грендель ничего не ответил и двинулся быстрее, продолжая то и дело прислушиваться и принюхиваться.

Вскоре путники вышли к равнине, расчерченной канавками и "грядками", но с противоположной стороны, нежели накануне Покровский.

-- До памятного знака здесь напрямую не доберешься, -- пояснил Грендель. -- Пройдем по соседней "грядке" и попробуем разглядеть, что там и как.

Однако не успели они сделать и нескольких шагов, как сзади раздался грубый окрик:

-- Стоять и не двигаться!

Дубов оглянулся -- в самом начале "грядки", по-гестаповски расставив ноги, стоял здоровенный наемник с "калашниковым" наперевес.

-- Бежим, -- шепнул Грендель. -- Эта "грядка" сквозная.

-- Бесполезно, -- ответил Василий, -- он нас просто пристрелит. -- И, обращаясь к наемнику, громко спросил: -- В чем дело, товарищ?

-- Тамбовский волк тебе товарищ! -- злобно выкрикнул наемник. -- Стоять и не рыпаться! Идти за мной! Шаг вправо, шаг влево -- стреляю!

-- Извините, гражданин наемник, -- с трудом вклинился в содержательную речь боярин Василий, -- но как нам идти за вами, если вы велели стоять и не рыпаться?

Наемник попытался задуматься, но тут Грендель, не открывая рта, негромко, но грозно зарычал по-волчьи. Даже Василий от неожиданности вздрогнул, а наемник заозирался, попятился и, поскользнувшись о сырой лишайник, бултыхнулся в канавку.

Василий бросился было на помощь, но Грендель его остановил:

-- Тут мелко, не утонет.

Дубов однако же наклонился и поднял автомат, зацепившийся за кустик. Стоявший почти по пояс в холодной воде наемник в бессильной злобе наблюдал, как Василий отсоединил магазин от автомата и разбросал патроны по канавке. Затем туда последовал и сам "калашников".

-- Ну и что будем с ним делать? -- обратился Дубов к Гренделю, завершив акт разоружения. -- C собой тащить -- много мороки.

-- Загрызть, и дело с концом, -- предложил Грендель. Наемник, не знавший, что добросердечный экс-оборотень никого толком не загрыз даже в бытность полуволком-получеловеком, дико заверещал и, вскарабкавшись на параллельную грядку, очень резво побежал прочь.

-- Любопытненько, -- пробормотал Василий, поднимая с земли небольшой предмет, оказавшийся записной книжкой. -- Надо бы изучить...

Поскольку книжка не имела алфавитного указателя, то имена, адреса и телефоны были записаны, так сказать, в порядке поступления и ярко отражали биографию обладателя книжки за последние несколько лет: Тбилиси, Баку, Вильнюс, Рига, Тирасполь, Москва, Сухуми, затем Кислоярск, Старгород-Придурильский -- этапы большого, но бесславного пути.

На одной из последних страниц Василий увидел стихотворные строчки с примечанием "Поется на мотив "Надежды". Песня начиналась так:

"Светит наша красная звезда.

Не надейтесь -- мы еще живые

И в крови потопим города,

Чтоб жила единая Россия.

Нынче будем боженьку молить,

Дал бы сил на мятежи и встряски

И помог Державу возродить

От Финляндских скал и до Аляски..."

Дубов брезгливо перевернул страницу -- и наткнулся на несколько знакомых имен, записанных в столбик:

Боярин Василий.

Беовульф.

Грендель.

Чумичка.

Надежда.

Дедуктивная мысль сыщика Дубова незамедлительно заработала: "Так-так, что могло объединить эти пять имен в записной книжке наемника? Можно допустить, что у него или у его шефа Мыльника имеются свои счеты к детективу Василию Дубову, но причем тогда тут боярин Василий? Постойте-постойте, а сам ли он это писал?"

Василий перевернул страницу назад:

"...И чечен сумеем затопить

Кровью молдаван и прибалтийцев..."

Дубов попытался мысленно пропеть эти слова на мелодию одной из своих любимых песен и тут же с отвращением перевернул страницу вперед. Почерк полностью совпадал.

"Скорее всего, он записывал имена под чью-то диктовку. Но под чью? -Василий еще раз внимательно просмотрел список. -- Если меня он записал как боярина Василия, то отчего тогда и Надя не значится как паж Перси? И причем тут Беовульф, Грендель и Чумичка?"

От размышлений его оторвал голос Гренделя, который все это время изучал оконечность тупиковой "грядки", до которой напрямую было бы рукой подать -через канавку.

-- Похоже, что вчера ваш Иван-царевич здесь и побывал, -- сказал Грендель. -- Гляньте, как там истоптано. A чуть дальше на кустарнике веточка отломана.

-- A почему вы уверены, что это именно Иван-царевич? -- нехотя оторвался от дедукции боярин Василий. -- Может быть, просто кто-то грибы собирал.

< Назад | Дальше >