Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

Грендель отрицательно покачал головой:

-- Нет-нет, на этой "грядке" никто грибов не собирает. Оттого-то она и такая заросшая.

-- A что так?

-- Ну, во-первых, суеверия. A главное -- если тут пойдешь, то потом надо по ней же несколько верст назад впустую топать. C другими проще -можно по одной пройти насквозь, а по другой назад воротиться.

-- Ну и что же Иван-царевич?

-- A Иван-царевич, как я вижу, пошел другим путем -- прямо через канавку. Да идемте, я вам все покажу.

Дубов и Грендель вернулись к началу "грядки" и остановились на берегу как раз напротив камня.

-- Видите, как тут мох ободран? -- указал Грендель. -- Значит, он пытался выбраться наверх.

-- И как, удачно?

-- Сейчас глянем... Да, похоже, что удачно. Видите следы наверху? Стало быть, нам надо двигаться вон туда. -- Грендель махнул рукой в сторону елового перелеска.

"Херклафф! -- вдруг осенило Дубова. -- Меня он знает только как боярина Василия, а Надю -- и как пажа, и как Надю. A остальные из того списка тоже присутствовали при его бегстве из замка. Все ясно -- людоед нанял этого наемника, а может, и не его одного, чтобы "прощупать" всех тех, кому мог достаться оброненный им магический кристалл..."

-- A вот здесь ваш Иван-царевич что-то варил из грибов, -- снова оторвал Василия от раздумий голос его спутника. -- Видите, следы костра, а кругом грибы срезанные.

-- Ну и куда же дальше?

-- A давайте, боярин Василий, пройдем вон за то озеро, а там будет замок славного рыцаря Витольда. То есть замок-то у него и не замок вовсе, а какая-то лачуга еще похуже моей, но зато башня -- гордость всей Новой Ютландии. C нее открывается хороший вид на болота, может и разглядим, где там чего.

-- Да, это было бы неплохо, -- согласился Дубов, и спутники двинулись по еле заметной тропинке в сторону маленького болотного озерца -- как подозревал Василий, навстречу новым приключениям. x x x

Длиннорукий, Петрович и Каширский молча сидели за столом и ждали Виктора, который непривычно запаздывал. Слуги под руководством Теофила подавали на стол скромный завтрак, а Соловей то и дело поглядывал на кувшин с вином, не решаясь налить себе, пока не появится хозяин.

Когда же дверь трапезной отворилась, то лица сидящих за столом удивленно вытянулись: Виктор вошел не один, а вместе с некоей молодой девушкой, одетой в скромное темное платье.

-- Прошу вас, сударыня, -- указал Виктор на место во главе стола, где он обычно сидел, а сам уселся немного в сторонке. -- Господа, позвольте вам представить нашу уважаемую гостью, графиню Загорскую. Как я понял, это дочка одного из наших славных рыцарей, не так ли?

Гостья, немного помедлив, чуть заметно кивнула. Петрович раскрыл было рот, чтобы разоблачить лже-графиню, но Длиннорукий его остановил.

-- Погоди, еще не время, -- шепнул князь.

Так как Виктор уже накладывал себе в тарелку что-то вроде овсяной каши, то и Петрович налил полную кружку вина и залпом выпил, как всегда не закусывая.

-- Ах да, сударыня, так я же забыл вам представить моих, м-м-м, друзей, -- снова заговорил Виктор. -- Князь Длиннорукий. -- Князь привстал и слегка поклонился. -- Господин Петрович. -- Соловей лишь икнул и утерся грязным рукавом. -- Господин Каширский, лекарь и, так сказать, человек изрядных знаний.

Графиня милостиво кивнула всем троим, но мимолетный взгляд, брошенный на Виктора, откровенно говорил: "Ну и дружки, однако же, у Вашего Высочества".

-- Думаю, что к обеду приедет и Анна Сергеевна, -- продолжал Виктор. -Тоже милейшая дама, вам будет приятно с нею познакомиться.

-- Не сомневаюсь, -- вздохнула гостья и приступила к трапезе.

Князь Длиннорукий украдкой бросал взгляды на Марфу и все не мог понять, для чего она явилась в королевский замок, да еще и под вымышленным именем. И так ничего и не придумав, решил, что незачем забивать себе голову такими пустяками -- найдутся дела и поважнее. Князь с опаской следил за Петровичем, который то и дело подливал себе вина, а Виктор и Теофил, занятые гостьей, на сей раз просто забыли убрать кувшин от Грозного Атамана подальше.

Господин же Каширский поглядывал на графиню и как доктор на потенциальную пациентку, и как мужчина на симпатичную ему особу противоположного пола. В конце концов он не выдержал и обратился к гостье:

-- Госпожа графиня, должен вас уведомить, что ваш цвет лица не свидетельствует о здоровом образе жизни. Да и вообще здешний климат вам противопоказан -- болота, сырость...

Девушка смутилась, и Виктор пришел ей на помощь:

-- Господин Каширский, когда графине понадобятся услуги лекаря, то она непременно к вам обратится.

-- Да нет, я просто хотел сказать, что нужно беречь здоровье, -- пошел на попятный Каширский. -- Медицинская концепция, коей я придерживаюсь, предполагает как аллопатические, так и гомеопатические методы пользования, и целый ряд симптомов...

Но тут произошло то, чего так опасался Длиннорукий: вылакав очередную кружку, Петрович перегнулся через стол к сидевшей напротив него гостье.

-- Графиня, говорите? -- брызжа слюной, завизжал Соловей. -- Знаю я, что вы за графиня! -- И, не обращая внимания на Длиннорукого, тянувшего его сзади за штаны, продолжал: -- Вы все грабители и угнетатели трудового люда! Таких, как вы, я грабил и убивал, а потом отдавал на забаву своим лихим ребятам! -- Петрович скорчил какую-то мерзкую рожу, но тут произошло нечто уж совсем непредвиденное: Марфа спокойно взяла со стола тарелку с остатками каши и аккуратно заехала ею в физиономию Петровичу.

В трапезной воцарилось мертвое молчание, прерываемое лишь мелким скулежем сползающего под стол бывшего Грозного Атамана. Длиннорукий с нескрываемой ненавистью глядел на княжну. Каширский удивленно переводил взор то с Виктора на Марфу, то с Длиннорукого на Петровича. Теофил, как ни в чем не бывало, подал на стол другую тарелку, и княжна спокойно положила себе еще овсянки.

Никто не решался нарушить тягостную тишину. И когда молчать дальше стало уж как-то не совсем прилично, в трапезной раздался негромкий голос Виктора:

-- Благодарю вас, графиня. x x x

Анна Сергеевна быстро шагала по главной осиновой аллее Белопущенского кремля -- ей предстояло решительное объяснение с бароном Альбертом. И тут госпожа Глухарева к своему неудовольствию увидела идущего навстречу импозантного господина во фраке с белоснежным жабо.

-- O, гутен морген, дорогая Aннет Сергеевна! -- расплылся господин в плотоядном оскале.

-- И вам того же, господин Херклафф, -- буркнула Глухарева. Однако людоед, судя по всему, пребывал в наилучшем расположении духа и не прочь был побеседовать. Анне Сергеевне поневоле пришлось остановиться.

-- Ну, как поживает Его Высочество Виктор? -- продолжал Херклафф. -- И как здоровье вкусненького херра Петровича?..

-- Почему бы вам самим его об этом не спросить? -- не слишком вежливо перебила Анна Сергеевна.

-- Увы, фройляйн, -- малость погрустнел Херклафф, -- мне более нет ходу в королевский замок, после того как я там, как это сказать, несколько начудил. -- И людоед сладостно осклабился, вспомнив свои невинные чудачества в замке Александра.

Анна Сергеевна хотела было уже пройти вперед, но господин Херклафф заговорил вновь:

-- Надо бы уже отъехать домой, в Лифляндию, но что поделаешь -приходится сидеть здесь, в этой глупой Белая Пушша...

-- A что так? -- ухмыльнулась госпожа Глухарева.

< Назад | Дальше >