Реклама

Здесь могла быть ваша реклама

Статистика

Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

Из-за одного из столов поднялась молодая круглолицая девушка. Она смущенно переводила взор с Виктора на Марфу и на Веру Павловну.

-- Прошу любить и жаловать. Мария, наша лучшая швея, -- представила ее Вера Павловна. -- Она же и придумала этот покрой.

-- Мария, -- задумчиво проговорила княжна. -- А как вас по батюшке?

-- Ну что вы, сударыня, -- еще более смутилась девушка. -- Просто Мария. Ой, у вас же подол по полу волочится, я вас представляла себе чуток выше. Давайте я вам подошью.

-- Да ну что вы, и так замечательно!

-- Нет-нет, идемте, сударыня, я вам подправлю, будет еще лучше. -- С этими словами Мария увела княжну, а Виктор опустился на скамеечку перед яркой изразцовой печкой и пригласил хозяйку присесть рядом.

-- Я очень доволен, Вера Павловна, что в вашей швейной все идет наилучшим образом. Нет ли у вас каких-то затруднений, в чем я мог бы помочь?

-- Да нет, Ваше Высочество, мы сами справляемся. А затруднения на то и созданы, чтобы их преодолевать. -- Вера Павловна немного помолчала. -- Ваше Высочество, я никак не могу взять в толк, как это вы умудрились за несколько лет так преобразить отсталую бедную страну? Не иначе как без колдовства не обошлось.

Виктор искренне расхохотался:

-- Ну, вы уж скажете! Вы бы еще заподозрили меня в связях с нечистой силой. Да нет, все гораздо проще. Вот скажите, как вам, уважаемая Вера Павловна, удалось из ничего создать такую замечательную швейную?

-- Ну, вы же мне сами подсказали, как взяться за дело, -- пожала плечами Вера Павловна, -- и даже ссудили средствами на обзаведение. Я стала закупать ткань в больших количествах -- так выходит дешевле, чем часто и понемногу. Искала по всем окрестным деревням способных девушек и обучала их швейному делу. И платить им стала с учетом вклада каждой в общее дело. Они понимают, что работают прежде всего сами на себя, а не на кого-то постороннего, и оттого стараются изо всех сил. А когда мы накопили денег, то построили этот большой дом. Внизу швейная, а наверху живут девушки. Ну не все, конечно, а только кто сами того пожелали. Вместе жить и веселее, и дешевле... Ваше Высочество, -- перебила сама себя Вера Павловна, -- вот вы помянули галлов и Лютецию, а у меня такая мысль возникла -- а не пора ли и вправду выходить за пределы Новой Ютландии? Могли бы завести лавки готового платья в Царь-Городе, Новой Мангазее, в других крупных городах...

-- Непременно пора, -- согласился Виктор, -- я и сам хотел с вами об этом поговорить. Такие лавки принесут не только прибыль, но и дополнительную известность нашему королевству... А вы спрашиваете -- как у меня получилось. Просто я делал то же самое, что и вы, но в размерах всей страны. Конечно, трудно приходилось, очень трудно. Никто поначалу не понимал. Таких, как вы, были единицы. Но главное -- начать! А когда люди поняли, что все это ради их же блага, то и отношение изменилось. Не сразу, конечно -- исподволь. Ну да что рассказывать -- вы же сами видели, как все было. Знаете, Вера Павловна, в нашей семье сложился обычай -- в молодости путешествовать в Европу, набираться знаний и опыта. Вот и мой дядюшка туда ездил, а привез только склонность к поэзии и прочим высоким искусствам. Нет, я не против искусств, да и то, что вы здесь делаете, скорее можно искусством назвать, нежели ремеслом, но ведь поэзией сыт не будешь! А я, находясь в Европе, изучал науки, ремесла, разные новейшие приспособления, да все примеривал -- что и как можно использовать в наших ново-ютландских условиях. С той только разницей, что там хозяева все это внедряют ради собственного обогащения, а я решил, что если когда-нибудь и смогу начать перемены, то единственно ради блага тех людей, которые своими руками создадут новую страну, цветущую и богатую. Конечно, не одно поколение сменится, прежде чем мы достигнем уровня просвещенной Европы, но другого пути не дано. И я сказал себе -- вот оно, наше будущее. И наша задача -- стремиться к нему, работать для него, приближать его, переносить из него в настоящее, сколько сможем перенести...

Тут Виктор ощутил, как что-то упало ему на плечо -- оказалось, что это домовой Кузька, сидевший на печке и слушавший разговор, вдруг не то спрыгнул, не то свалился оттуда, а чтоб не приземляться на жесткий пол, произвел посадку прямо на Его Высочество.

-- А, Кузьма Иваныч! -- совсем не рассердился Виктор. -- Вы что же, теперь нанялись к Вере Павловне печки чистить?

-- Красиво говоришь, Ваше Высочество, -- пробурчал Кузька, -- а Марфа того гляди... -- С этими словами домовой совсем уж непочтительно принялся трясти Виктора за плечи.

-- Что с ней? -- вскричал Виктор.

На столике в изголовье кровати тускло трепетала свечка. Кузька настойчиво тормошил Виктора, а когда тот наконец-то открыл глаза, домовой быстро заговорил:

-- Вставай, Ваше Высочество, иначе Марфу того, этого...

-- В чем дело? -- пробормотал Виктор, все еще с трудом соображая, где он и что происходит.

-- Бежим скорее, -- продолжал Кузька, -- княжну того гляди ухайдакают, а ты тут дрыхнешь!

Еще не до конца соображая, где он -- в швейной у Веры Павловны или у себя в королевском замке, но услышав, что в опасности Марфа, Виктор вскочил, накинул халат, схватил свечку и с Кузькой на плече кинулся в сторону Марфиной опочивальни.

-- Быстрее, быстрее, -- торопил домовой, -- а то поздно будет!

-- Кто ее хочет убить? -- задыхаясь на бегу, спросил Виктор.

-- Кабы я знал, -- отвечал Кузька, -- а уж лиходеев у нас хватает.

Когда они добежали до Марфиной спальни, Виктор убедился, что Кузькины предчувствия имели все основания: прямо над ложем княжны стоял человек в плаще с капюшоном, какие были у наемников, но более светлой расцветки. Злоумышленник вскинул руку, и Виктор увидел нож. Даже не вполне осознавая, что делает, Виктор бросился сзади на убийцу и схватил его за руку. Кузька прыгнул ему на голову и вцепился когтями в лицо. Лиходей дико заверещал и, резко оттолкнув Виктора, бросился к выходу из спальни. Кузька соскользнул у него с головы и, скатившись по плащу, попытался зацепиться за подол. Однако злодей больно ударил домового ногой, и тот отлетел к стене.

Опомнившись, Виктор бросился было в погоню, но в коридоре уже никого не было. Тогда он вернулся в опочивальню -- Марфа спокойно спала на кровати, а в углу постанывал Кузька.

-- Вот гадина, -- зло пробормотал домовой. -- Встретилась бы она мне в другом месте...

-- Она? -- переспросил Виктор.

-- Конечно, она, -- уверенно подтвердил Кузька. Я заметил, башмак-то бабский.

-- А и не скажешь, что женщина, -- заметил Виктор, потирая пострадавший бок.

Тут в спальню вошел Теофил:

-- Я слышал шум. Ваше Высочество, что случилось?

-- Кто-то покушался на ее жизнь, -- указал Виктор на спящую. -Предположительно женщина.

-- А я тут как раз чуть не столкнулся с какой-то дамой, -- сообщил старый слуга.

-- Вы ее разглядели?

-- Виноват, темновато было.

-- Ну зачем я, глупец, не настоял, чтобы она покинула замок?! -скорбно покачал головой Виктор. -- Знал же, чем все кончится...

Пока Виктор осыпал себя укорами, а Кузька очухивался от неравной борьбы со злоумышленницей, Теофил поднял с пола какой-то темный предмет, при ближайшем рассмотрении оказавшийся ржавым ножом.

-- Взгляните, Ваше Высочество. Уж не этим ли ножиком похвалялся господин Петрович?

-- Им самым, -- тут же перешел Виктор на обычный деловой тон. -- Но как он попал к этой даме?

-- Ну так Петрович-то и был дамой, -- ответил Теофил. -- А может, и сам князь Длиннорукий.

-- Как это? -- чуть не хором изумились Виктор и Кузька.

-- Очень просто. Не далее как сегодня я случайно застал Его Сиятельство и господина Петровича за переодеванием в женские наряды... Простите, Ваше Высочество, но не лучше ли нам покинуть опочивальню Ее Светлости? Пускай спит спокойно.

Виктор прислушался к ровному дыханию Марфы.

-- Да, Теофил, вы правы, -- вздохнул он. -- Как всегда, правы. -- Что ж, все сходится, -- продолжал Виктор, когда они все трое вышли в коридор, -дамское платье, нож... Видимо, Петрович решил отомстить кня... графине за обиду, нанесенную ему тогда за столом. Однако мы должны подумать, что делать дальше. Надо бы, конечно, схватить злодея, но как его теперь поймаешь? Да и ловить-то некому.

< Назад | Дальше >