Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

Следуя всем указаниям волшебного клубка, Иван-царевич и сам не заметил, как добрался до Черной трясины. Безжизненная равнина расстилалась на много верст во все стороны, и чтобы вступить на нее, Ивану Покровскому оставалось спуститься с невысокого пригорка и миновать заросшую вереском полянку. Туда же вел путника и его клубочек, но теперь, когда цель была близка, он замедлил ход, как бы намекая, что еще есть возможность остановиться и не идти в столь опасное место. Иван же понял, что клубок просто предлагает присесть перед самым ответственным участком пути, и охотно сбросил свой походный рюкзак на землю.

Однако присесть ему так и не довелось -- вдруг невесть откуда раздался звук, похожий на рев турбины. С каждым мгновением он усиливался, и вскоре Иван-царевич заметил его источник -- огромное трехголовое чудище, летящее над болотом и выпускающее огонь и дым из трех пастей, похожих на крокодильи.

Тут Покровский вспомнил предупреждения Чумички, что вблизи Черной трясины водится много нечистой силы.

-- Ага, понятно -- они наслали на меня этого дракона, чтобы не пустить на трясину, -- сообразил Иван-царевич, не без любопытства наблюдая за полетом необычной рептилии. Но так как дракон стал резко снижать высоту с явным намерением приземлиться прямо на Ивана-царевича, то тому поневоле пришлось прибегнуть к ответным действиям: он извлек из рюкзака лук, зарядил его одной из оставшихся золотых стрел и, почти не целясь, выпустил ее в чудище.

Видимо, стрела и впрямь была "заговоренной" -- в ходе полета она несколько раз как бы невзначай меняла направление и в конце концов угодила дракону прямо в грудь, чуть ниже средней головы.

Тут Иван понял, что совершил большую глупость -- всерьез ранить такого монстра стрела вряд ли была способна, а вот разозлить могла не на шутку.

Но случилось иное -- дракон с шумом втянул в себя воздух, беспомощно затрепетал зелеными перепончатыми крыльями, головы на длинных шеях дернулись, и он стремительно грохнулся на вересковую полянку между Черной трясиной и пригорком, где стоял Иван-царевич.

Теперь только он увидел, что на спине у чудища сидели два человека, и оба даже показались знакомыми, но разглядеть их не удалось -- из всех шести ноздрей дракона пошел густой удушливый дым, тут же покрывший всю полянку. А когда дым рассеялся, никакого чудища уже не было -- вместо него на вересковом ковре лежало пять человек. Двоих Иван тут же узнал -- это и были сидящие у дракона на спине. А приглядевшись, Покровский к некоторому изумлению признал в них Чумичку и Василия Дубова. Детектив уже оправился от падения и, встав, приветственно махал Ивану-царевичу. Чумичка же, с трудом приподнявшись, остолбенело глядел на троих незнакомцев, непонятно как возникших на месте неведомо куда исчезнувшего Змея Горыныча.

Иван резво сбежал с пригорка и тут же угодил в объятия боярина Василия.

-- Что? Что это значит? -- слабым голосом пробормотал Чумичка, махнув рукой в сторону трех человек, все еще лежащих на земле.

Василий хитровато улыбнулся:

-- Дедуктивный метод подсказывает мне одно -- произошло расколдование Змея Горыныча с возвратом в прежнее состояние. -- Детектив указал на женщину в светлом платье, недвижно лежащую посреди полянки. -- Судя по всему, эта дама -- собственной персоной княжна Ольга. Вон тот пожилой господин в красном кафтане -- воевода Полкан. А что помоложе и в шубе -- боярин Перемет.

-- Ну, это-то ясно, но как они расколдовались? -- продолжал недоумевать Чумичка. -- Я ведь сколько ни бился, ничего не мог придумать!

-- Да я только стрельнул в него вашей золотой стрелой, и все, -- как бы оправдываясь, заметил Иван-царевич.

-- Вот оно что! -- радостно хлопнул себя по лбу боярин Василий. -- Для того чтобы вызволить заколдованных, нужно было убить Змея Горыныча, и тогда они автоматически освобождаются от злых чар.

-- Как просто, -- обескураженно покачал головой Чумичка. -- А я с самого начала подозревал, что тут какой-то подвох!

-- А не застрелил ли я вместе с Горынычем и его, так сказать, составляющих? -- с опаской произнес Покровский.

-- Действительно, что-то уж больно бесчувственно они лежат, -- вздохнул Василий.

Слегка прихрамывая, Чумичка подошел к Ольге и, нагнувшись, приложился ухом к ее губам:

-- Дышит. Ну ничего, скоро очухаются. Все трое.

-- А ну как не очухаются? -- забеспокоился Иван.

-- Очухаются, не извольте беспокоиться. -- С этими словами колдун распахнул свой дырявый и залатанный тулуп. Василий давно задавался вопросом, отчего Чумичка не оденется поприличнее, но лишь теперь понял, в чем дело: с внутренней стороны тулупа было множество карманов, в каждом из которых что-то хранилось. Из кармашка с левой стороны Чумичка извлек небольшую скляночку с мутной жидкостью, снял крышечку, набрал в рот немного содержимого и осторожно попрыскал сперва на княжну, потом на воеводу, а потом и на боярина.

Первой пришла в себя Ольга.

-- Что со мной? Где я? -- проговорила она, медленно открыв глаза. Василий отметил, что голос княжны совсем не изменился с тех пор, когда она была средней головой Горыныча.

Ольга приподняла голову и оглядела себя. Убедившись, что она -- это она, княжна вскочила на ноги и от радости пустилась в пляс. Правда, ноги ее не очень слушались -- сказывалось двухсотлетнее их отсутствие.

-- Что с тобой, княжна? -- как ни в чем не бывало спросил боярин Перемет, открыв глаза и не без удивления глядя на Ольгу.

-- Мы расколдованы! -- вопила княжна. -- Я и мечтать не могла, что это случится!

-- Я же всегда говорил, что так оно и будет, -- Перемет встал и с удовольствием потянулся. -- А ты мне не верила.

-- И я не верил, -- прогудел воевода Полкан. -- То есть не то чтобы верил или не верил, но надеялся, что Чумичка что-нибудь придумает.

-- Да я тут не при чем, -- пожал плечами Чумичка. -- Вот ваш освободитель -- Иван-царевич.

-- Я не знал, что так выйдет, -- смущенно произнес Иван-царевич. -Вижу, какое-то чудище летит, да и выстрелил из лука...

-- Ну хорошо, давайте решать, что делать дальше, -- предложил Дубов. -Ясно, что здесь нам оставаться никак не гоже.

-- К тому же тут скоро будет Херклафф, -- добавил Чумичка. -- Я уж совсем забыл про него...

-- Кто? -- Воевода Полкан принялся деловито засучивать рукава. -- Ну, пущай он только мне попадется -- душу вытрясу!

-- Глаза выцарапаю, -- зло бросила княжна Ольга. Боярин Перемет промолчал, но было видно, что и он, мягко говоря, особых благ Херклаффу не желает.

-- Только без самосуда! -- решительно заявил боярин Василий.

-- А-а-а, вот и он, легок на помине, -- сказал Чумичка.

-- Где? Где? -- заозирались остальные.

-- Вон там, глядите. -- Чумичка указал на небо. К ним приближалась черная точка, с каждым мигом обретающая очертания огромного коршуна.

-- Может, стрельнуть в него из лука? -- неуверенно предложил Иван-царевич.

-- Много чести, -- буркнул Чумичка. -- Я сам с ним потолкую, а вы покуда спрячьтесь.

-- Да куда тут спрячешься, -- протянул Перемет.

Вместо ответа Чумичка сделал какой-то едва уловимый жест, и все, кто был на полянке, внезапно исчезли.

-- Стойте на месте, -- распорядился колдун. -- Пока будете стоять, останетесь невидимыми. А чтобы вернуться в себя, сделайте шаг вперед.

Коршун резко подлетел к полянке и, едва достигнув земли, обернулся Херклаффом. Невидимый Дубов оказался в нескольких шагах от людоеда и прекрасно мог разглядеть его фрак, жабо и монокль. Злобный блеск маленьких глазок заморского чародея недвусмысленно говорил о его намерениях.

< Назад | Дальше >