Елизавета Кожухова "Искусство наступать на швабру"

Боярин Василий нерешительно посмотрел на Ивана-царевича. Оба хорошо помнили вчерашнее, когда Василий и Грендель, выручая Покровского, сами едва не утонули в страшной трясине.

-- Ну, где вы там? -- крикнул Чумичка. Он уже углубился в трясину на несколько шагов и, к удивлению Дубова, вовсе не собирался тонуть. Правда, шел он медленно и, прежде чем сделать каждый следующий шаг, сначала осторожно касался поверхности кончиком башмака.

Василий мысленно перекрестился и сделал первый шаг. И сразу почувствовал, что ступает как бы по деревянному настилу -- невидимому, но достаточно прочному. Детективу даже показалось, что "доски" чуть скрипнули, едва на них ступил Иван-царевич, навьюченный огромным рюкзаком.

По наблюдениям сыщика, "настил" был в меру широким -- что-то около полуметра. Едва Василий чуть отклонялся от Чумичкиного пути, то ощущал, как "доски" как бы проваливались куда-то вглубь, и поскорее отходил от опасного края.

Когда они добрались до того места, куда упал камешек, Чумичка достал из-за пазухи еще один. Внимательно оглядевшись и по каким-то своим приметам определив нужное направление, колдун вновь кинул камешек. На сей раз он не ушел под воду, а зацепившись, повис на безжизненном кустике, торчавшем на темной кочке.

Чуть изменив направление, Чумичка уверенно двинулся в ту сторону, куда упал второй камешек. Стараясь не отставать, Василий и Иван отправились следом. Трудный и опасный переход продолжался. x x x

Хотя день был уже в разгаре, в горнице Марфы царил полумрак -- плотные занавески на окнах почти не пропускали света с улицы.

Княжна безмятежно спала, и домовому Кузьке стоило больших усилий привести ее в бодрствующее состояние.

-- А? Что такое? В чем дело? -- сонно пробормотала Марфа.

-- Вставай скорее! -- тормошил ее Кузька. -- Твоему Виктору того и гляди башку отрубят, али повесят, как собаку, а ты тут почиваешь, будто медведь зимой!

-- Какому медведю собака башку отрубит? -- сладко потянулась княжна.

-- Да не медведю, а Виктору! -- нетерпеливо затопал Кузька. -- И не собака, а рыцари! Ты одна можешь спасти его.

Тут только до Марфы дошло, в чем дело. Она решительно вскочила с кровати и стала одеваться.

-- Быстрее, быстрее, -- торопил домовой. -- А то на самое отрубление и поспеешь!

Тронная зала, куда незаметно проскользнула Марфа в сопровождении Кузьки, была полна рыцарей. Правда, сам королевский трон пустовал, но слева от него, на небольшом возвышении, Марфа увидела Виктора. Он сидел на низенькой скамеечке с таким отрешенным видом, будто происходящее его вовсе не касалось.

А рыцари бурно спорили о том, что им делать с Виктором. Как поняла княжна из речей, мнения разделились: часть рыцарей, явно меньшая, ратовала за то, чтобы дождаться короля Александра и оставить участь Виктора на его усмотрение. Большая же часть склонялась к немедленной смертной казни, но и среди нее не было единства в способе исполнения -- то ли повешением, то ли отсечением головы. Похоже, что именно благодаря этим разногласиям Виктор до сих пор еще был жив.

-- Как же так! -- громогласно возмущался господин Беовульф. -- Мы тут, понимаете, старались, живота своего не щадя, освобождали королевский замок -- и даже никому головы не отрубим? Ну нет, так я не согласен!

-- А я считаю, что надо повесить! -- спорил с ним почтенный Зигфрид. -Виктор опозорил высокое звание и утратил высокую честь быть обезглавленным. Мое мнение -- повесить его как обычного вора и убивца!

-- Повесить! -- закричали некоторые рыцари.

-- Вы знаете, дорогой Зигфрид, как я вас уважаю, -- вновь заговорил Беовульф, когда выкрики стихли, -- но согласиться никак не могу. Виктор все же как-никак член королевской семьи. Что о нас соседи говорить будут?..

Масла в огонь подлил королевский повар, он же по совместительству королевский палач:

-- Господа, решайте же скорее, что мне готовить -- топор или веревку. А то у меня и в стряпной дел невпроворот!

-- Вот видите, -- подхватил дон Альфонсо, -- из-за наших споров пострадает праздничный обед. Давайте отложим казнь до завтра.

-- Сегодня! -- решительно заявил Беовульф. -- А то к завтраму у меня вся злость пройдет...

И тут раздался женский голос:

-- Пожалуйста, пощадите его!

Зигфрид оглянулся на Чаликову, но та молчала. Она вообще-то по убеждениям была против смертной казни как таковой, но не считала себя вправе вмешиваться в рыцарский спор. Виктор чуть приподнялся на своей неудобной скамейке и стал вглядываться в толпу рыцарей, кого-то там выискивая.

Вперед вышла не знакомая рыцарям девушка в длинном темном платье:

-- Господа славные рыцари, прошу вас, повремените с казнью Его Высочества!

-- Кто вы, сударыня? -- строго спросил Зигфрид.

-- Марфа Ярославна, из рода князей Шушков, -- гордо приосанившись, ответила девушка.

-- О, значит, вы живы! -- искренне обрадовался Беовульф.

-- Да, жива, -- величественно кивнула Марфа, -- и жива благодаря Его Высочеству. Мне сейчас сказали, что ночью он спас меня от ножа убийцы!

Виктор неодобрительно покачал головой, словно желая сказать: "Ну зачем вы, княжна..."

-- Кто может подтвердить ваши слова? -- спросил Зигфрид.

-- Я подтвержу! -- не выдержал Кузька, выступив из-за спины Марфы. -Ежели бы мы с Виктором того лиходея не схватили, то жутко подумать, что было бы! Самый всамделишный летательный исход -- вот бы чем все кончилось!

-- Ну ладно, признаю, что погорячился, -- сказал Зигфрид. -- То, что нам сообщила Ее Светлость Марфа, я склонен считать обстоятельством, которое смягчает вину Виктора. Поэтому я более не настаиваю на повешении, а согласен на обезглавливание.

Тут Надя незаметно подобралась поближе к Марфе и шепнула ей на ухо:

-- Княжна, если вы хотите спасти Виктора, то скажите что-нибудь такое... в общем, чувствительное.

И хотя княжна Марфа не знала о сентиментальных душах, скрывающихся за суровой неприступной внешностью доблестных рыцарей, и уж тем более понятия не имела о латиноамериканских "мыльных" сериалах, но она тут же сообразила, что от нее требуется, и, трагически заломив руки, произнесла с придыханием:

-- Виктор, я хочу, чтобы вы хотя бы перед смертью узнали -- я люблю вас!

Виктор медленно поднялся со скамеечки.

-- Благодарю вас, княжна, -- негромко проговорил он. -- Зная это, мне будет легко умирать.

Заметив предательскую слезу, мелькнувшую под седыми бровями Зигфрида, Надя решила ковать железо, пока горячо:

-- Господа доблестные рыцари, проявите еще раз ваше прославленное великодушие! Княжна Марфа только позавчера освободилась из пут, сковывавших ее долгих два столетия, и неужели вы не согласитесь исполнить самую малую ее просьбу -- повременить с казнью?!

< Назад | Дальше >