Виктория Платова "Купель дьявола"

- Если верить Откровению Иоанна, Зверь появляется не один, - Херри-бой ткнул пальцем в фотографию фрагмента. - Этот снимок - последний по времени. Я сделал его совсем недавно, уже после возвращения из России...

Первого или второго возвращения? - едва не вырвалось у меня, но я вовремя сдержалась.

- Смотрите, Катрин. Вот тот, кто низвергает огонь с небес и "обольщает живущих на земле" поклоняться Первому Зверю. Так сказано в Книге откровений...

...Чудовище было отталкивающим: чешуйчатое тело, когтистые лапы льва, источенная язвами морда, острые и искривленные, как турецкие ятаганы, рога. От монстра исходил ослепительный свет; его направленные лучи падали на головы грешников.

- А теперь два предыдущих, - Херри подсунул мне еще два снимка. - Та же деталь картины.

Теперь я воочию видела эволюцию Второго Зверя, его превращение из агнца в монстра. На ранних по времени снимках свет, идущий от него, был мягким и ласкающим, он вползал в нестойкие сердца и обволакивал их.

- Это мистификация. Фотомонтаж. Я не верю вам, Херри.

Он схватил меня за руки и прижался к ним горячим лбом.

- Я бы тоже хотел не верить... Как бы я хотел не верить, Катрин...

Расшвыряв снимки по углам комнаты, Херри-бой снова ринулся к стеллажам и вытащил с самой нижней полки огромную деревянную шкатулку, больше смахивающую на ларец. Оттуда с величайшими предосторожностями была извлечена

книга - настоящий фолиант в обгоревшем сафьяновом переплете. Под обложкой хранилось всего лишь несколько страниц, большей части книги не существовало. Аккуратно перевернув некоторые из них, Херри-бой нашел то место, которое искал.

- Это хроники жизни Лукаса ван Остреа, жизнеописание художника, оставленное его учеником Юстом Левеном. К сожалению, большая часть хроник не сохранилась: сама рукопись сгорела еще в семнадцатом веке. Почему остались именно эти листы - неизвестно...

- Провидение.

- Неизвестно, - еще раз с нажимом повторил Херри-бой. - Но что здесь есть, не относится к последнему периоду творчества... Скорее здесь все, кроме этого последнего периода, - тогда еще у Лукаса были ученики, тогда еще он не придумал свой удивительный состав красок, рецепт которого утерян теперь безвозвратно. Левей сопровождал Устрицу в Антверпене и Брюгге, и в нескольких других небольших городах. Там, где Лукас получал заказы. Левей покинул его перед тем как Устрица получил заказ на групповой портрет Корпорации стрелков в Мертвом городе. Можно сказать, Юст бежал от него. Юст не говорит об этом прямо, но это можно прочесть и между строк...

- Интересно, что они не поделили?

- Судя по тому, как это изложено у Левена, - в какой-то момент подмастерье стал смертельно бояться мастера. Вот это место, - Херри поправил очки и без всякого выражения прочел:

- "Я не могу постичь то зло, которое он несет за плечами... Я даже не могу назвать это злом. Скорее это Знание о Зле..."

- Это настолько же туманно, насколько лишено смысла, - сказала я. - У каждого человека существует свое Знание о Зле. Разве я не права, Херри? "Знание о Зле" можно заменить массой других слов. Например, интуиция, чем не синоним?..

Херри вздрогнул и едва не уронил книгу.

- Почему?.. Почему вы произнесли это слово, Катрин?

- Хорошо, если оно вам так активно не нравится, могу подобрать другие: любовь, ненависть, красота, уродство. Смотря что вы вкладываете в понятие "зло".

- Нет, - заупрямился Херри-бой. - Первой вы все-таки назвали интуицию.

- Ну и что?

- То, что у Лукаса Устрицы была нечеловеческая интуиция... Вы ведь знаете, Катрин, голландцы всегда сражались с морем. Нидерланды и есть "низинные земли". В тринадцатом, четырнадцатом и последующих веках нашу страну преследовали наводнения. Масса жертв, гигантские усилия, чтобы противостоять им. Последнее, самое крупное, было в 1953 году. Тогда дельта Рейна, Мааса и Шельды оказалась затопленной, погибло больше 1800 человек. И это 1953 год, учтите...

- Но какое отношение имеет к этому Устрица?

- Простите, я отвлекся. Пятнадцатый век, сплошные наводнения, жертвы, разрушенные города. Но Лукас Устрица ни разу не попался. Он уходил из города, а следом за ним устремлялась вода. Так считает Юст Левен, так считали те, кто после смерти Лукаса пытался преследовать его картины.

- А как считаете вы?

- Совсем по-другому, Катрин, совсем по-другому... Лукас Устрица обладал сверхъестественной интуицией - это слово произнесли вы, заметьте. Или Знанием о Зле, так говорит Левен. Существуют животные, которые предчувствуют землетрясения, - кошки, например. Устрица же предчувствовал наводнения.

- Экстрасенс, - хмыкнула я.

- Возможно, он и обладал некоторыми экстрасенсорными способностями. Но он прибыл в Мертвый город и погиб вместе со всеми. Его интуиция не сработала.

- Ну и что?

- Не сработала или не захотела сработать? - Херри поправил очки на переносице. - А что, если он приехал в этот город умереть?

Я нервно засмеялась, и мой смех, отразившись в углах комнаты, зазвенев в фаянсовых тарелках, снова вернулся ко мне.

- Зачем ему нужно было умирать?

- Затем, что должен был родиться кто-то еще. Кто-то, кому Лукас мостил дорогу.

- И кто же этот "кто-то"? - бренди было чересчур крепким, оно ударило мне в голову с такой силой, что силуэт Херри-боя, этой испуганной повивальной бабки Зверя, расползся прямо у меня на глазах.

Повивальная бабка, блестя очками, потрясла перед моим носом фотографиями.

- Это он, Катрин. Вы понимаете, это он!..

В больничку, к психиатрам, сказал бы доблестный Лаврентий Снегирь. Но Снегирь был в далеком и совсем не страшном Питере. Я сидела на проклятом острове, я видела картину, я видела фотографии, я была почти готова поверить в это.

И все же не поверила. Слишком много бренди...

- Это он, это он, ленинградский почтальон, - прогундосила я. - Не валяйте дурака, Херри. Неужели вы думаете, что в конце двадцатого века, после того как космические корабли избороздили Большой театр...

- Я не понял...

- Это русская шутка, Херри, простите... Неужели вы думаете, что осенью 1999 года я поверю в весь этот бред?

- Вот и вы заговорили о числах. Но если отбросить единицу и перевернуть цифры, то получится 666.

- Ценное замечание.

- Прекратите! - мне показалось, что Херри-бой ударит меня. Но он лишь с силой поставил стакан на пол, и бренди расплескалось на фотографии. - Дайте мне досказать до конца.

- Хорошо. Я слушаю.

- 666 - и Зверь поднимается. Вы сами видели это. Вы видели картину. Она вас раздавила...

- Но...

- Она вас потрясла, не спорьте.

- Это очень сильная вещь. Допустим. Что дальше?

- По свидетельству Хендрика Артенсена...

- Вашего неуемного предка...

- Да. По свидетельству Хендрика Артенсена, последнее, что писал Лукас ван Остреа, был алтарь для церкви Святой Агаты. Страшный суд. Наводнение произошло в ночь перед тем, как триптих должен был занять свое место в церкви.

- Dreadful unlucky chance, - медленно произнесла я.

< Назад | Дальше >