Вильям X. Ходжсон "Пираты-призраки"

Я успел услышать, как тот ответил:

- На тебя!..

Все остальное, что он говорил, заглушили громкие вопли Пламмера. Я прокричал:

- Что случилось, Пламмер? Ради всех святых, только без драки, ребята, не хватало нам всем сорваться вниз!

Ответом была только громкая ругань и испуганные крики. Пламмер завопил еще громче. В короткие паузы между его воплями я слышал голос изрыгающего проклятья Стаббинса.

- Они сейчас поубивают друг друга! - прокричал я в растерянности и схватил Джаскетта за ботинок.

- Что они делают? Что они делают? - кричал я. - Тебе видно? - Я дернул его за ногу. Почувствовав мое прикосновение, этот старый идиот именно таковым он казался мне в тот момент - начал визгливо кричать:

- Нет, не надо! Помогите!

- Заткнись! - рассвирепел я. - Заткнись, идиот! Или двигайся выше, или пропусти меня!

А Джаскетт на все мои проклятия отвечал лишь еще более истошным криком. А затем до моего слуха донесся гомон сразу многих испуганных голосов, они раздавались где-то в стороне и чуть ниже нас, в районе гротмарса - проклятия, крики ужаса, даже пронзительный визг, но все перекрывал чей-то голос, приказывающий всем спускаться на палубу:

- Спускайтесь! Спускайтесь! Все вниз! Вниз! Черт... - Остальное потонуло в новом взрыве отчаянных воплей.

Я попытался пробраться наверх мимо Джаскетта, но старик вцепился в ванты мертвой хваткой, буквально распростерся на них - лучше слова, пожалуй и не подыскать для описания его позы. Над нами Стаббинс и Пламмер продолжали ругаться и кричать, ванты ходили ходуном, как будто те двое затеяли меж собой ожесточенную драку.

Осознавая свою беспомощность, я разозлился и стал трясти и подталкивать Джаскетта, заставляя его сдвинуться с места.

- Джаскетт, черт тебя побери! - взревел я. - Черт тебя побери, старый трусливый осел! Дай мне пройти! Дай пройти, идиот!

Однако, вместо того чтобы дать мне дорогу, он начал спускаться. Видя такое дело, я ухватился правой рукой за его брючину чуть ниже "кормы", а левой дотянулся до перекладины над его левым бедром; можно сказать, я оседлал старика. Потом я вытянул правую руку и взялся за перекладину над его правым плечом; крепко вцепившись в нее, я подтащил и левую руку; в то же время я смог поставить ногу на выбленку, что дало мне хорошую опору для дальнейшего подъема. Задержавшись на секунду, я взглянул вверх и позвал:

- Стаббинс! Стаббинс! Пламмер! Пламмер!

И в этот самый момент, когда я выкрикивал их имена, нога Пламмера, появившись из темноты, опустилась прямо мне на голову. Мне пришлось разжать правую руку и выпустить перекладину. Потом я изо всех сил ударил Пламмера по ноге, ругая его за неуклюжесть. Он отдернул ногу, и в то самое мгновение одна из фраз, которые выкрикивал Стаббинс, с поразительной четкостью всплыла в моем сознании: "Ради всех святых, скажи им, пусть спускаются на палубу!"

Мне вспомнились эти слова и в ту же секунду что-то уцепилось в темноте за мой пояс. Я ухватился в панике за ванты правой свободной рукой и сделал это очень своевременно, поскольку уже в следующее мгновение меня рвануло в пустоту со зверской жестокостью, вселившей в меня ужас. Я сжал зубы и левой ногой пнул в темноту. Не буду утверждать, что мой удар достиг какой-то цели; так же, как и скрывать того, что я просто обезумел в ту минуту от страха; и все же, пусть это покажется стран ним, но у меня тогда было такое ощущение, что мой ботинок попал во что-то мягкое, поддавшееся под ударом. Возможно, это ощущение было порождением моей фантазии; однако я склонен думать иначе, поскольку мое тело сразу освободилось от захвата и я устремился вниз, с бешеной скоростью, перехватывая руками перекладины.

У меня сохранились очень смутные воспоминания о том, что было дальше. То ли я соскользнул по спине Дэскетта, то ли он уступил мне дорогу, не могу сказать. Знаю только, что я благополучно добрался до палубы и, охваченный слепым страхом, присоединился к толпе вопящих и полуобезумевших от ужаса матросов.

ГЛАВА 11

ПОИСКИ СТАББИНСА

Капитан и его помощники находились там же в толпе, пытаясь хоть как-то успокоить нас. В конце концов это им удалось, и нам было приказано идти на корму в кают-компанию, куда мы все и направились. Там капитан лично выдал каждому добрую порцию рома. Затем по его приказу второй помощник сделал общую перекличку.

Сначала он зачитал список вахтенных из смены старпома; все были на месте. Потом он перешел к нам; должно быть, он сильно нервничал, так как первым он выкрикнул имя Джока.

На секунду среди нас воцарилась мертвая тишина, и я услышал вой и стоны ветра над реями и звучное хлопанье трех незакрепленных парусов на брам-стеньгах.

Второй помощник торопливо выкликнул следующее имя:

- Джаскетт.

- Здесь, - ответил тот.

- Квийн.

- Здесь, сэр.

- Джессоп.

- Здесь, - ответил я.

- Стаббинс.

Ответа не последовало.

- Стаббинс, - повторил второй помощник.

И снова - тишина.

- Стаббинс здесь? Кто знает? - В голосе второго помощника чувствовалась заметная тревога.

С минуту длилось молчание, затем один из матросов ответил:

- Его здесь нет, сэр.

- Кто последний видел его? - спросил второй помощник.

Пламмер выступил вперед в пятно света, падающего из двери кают-компании. Он был в рваной рубахе, на нем не было ни куртки, ни фуражки.

- Я, сэр, - сказал он.

Капитан, стоявший рядом со вторым помощником, сделал шаг в его сторону и остановился, разглядывая матроса; но первым заговорил не он, а второй помощник.

- Где? - спросил он.

- Он был прямо надо мной, на салинге, когда... когда... - Матрос умолк.

- Ясно! - коротко сказал второй помощник и, повернувшись, обратился к капитану: - Придется послать кого-то наверх, сэр, надо искать...

- Но... - начал было капитан, но тут же замолчал.

- Я полезу первым, сэр, - тихо произнес второй помощник.

Он снова повернулся к нам и приказал:

- Тамми, принеси пару фонарей из рундука.

- Слушаюсь, сэр, - ответил Тамми и бросился выполнять приказание.

- Итак, - продолжил второй помощник, - нужны двое, чтобы подняться вместе со мной на мачту и поискать там Стаббинса.

Никто не откликнулся. В других обстоятельствах я бы вызвался с охотой, но воспоминания о тех ужасных руках, схвативших меня в темноте, лишили меня всякого мужества.

< Назад | Дальше >